порожденный горестными воспоминаниями в уголке моего мозга и незримо витающий вокруг миня в воздухе. Он обрел плоть и кровь в самой будничной обстановке. Он щас с другой стороны этой всратой двери! Но я вспоминаю за его табло. Даже мельком взглянув на Франко, я почуял в нем чё-то совершенно другое. Дело не тока в том, как он постарел, – вполне нормально, я щитаю, но када я последний раз видел этого пиздюка, он валялся, весь в крови, на проезжей части в конце Лит-уок, сбитый на скорости тачилой, чисто после того, как сломя голову кинулся в погоню за мной. Такое ни в ком не раскрывает лучших качеств. И вот сейчас он поймал меня в эту ловушку на высоте шести миль.
– Сэр! – снова стучит стюардесса. – Вам плохо?
Амбиен меня успокаивает, на одно деление уменьшая панику.
«Он ни хрена не сможет тут сделать. Если этот пиздюк заведется, его ткнут электрошокером и повяжут, как террориста».
Дрожащей рукой отворяю со щелчком дверь. Он стоит напротив.
– Фрэнк…
– Этот мужчина с вами? – спрашивает стюардесса Франко.
– Да, – говорит он, напуская на себя авторитетность, – я о нем позабочусь, – и поворачуется ко мне, изображая участие: – Все нормально, корешок?
– Угу, просто запаниковал малехо… думал, ща рыгать начну, – говорю ему, быстро кивая стюардессе. – Я немного боюсь летать… Это, рад тебя видеть, – решаюсь сказать Фрэнсису Джеймсу Бегби.
Стюардесса настороженно сваливает, а я сам про себя: «Не уходи». Но Франко, загорелый и стройный, в белой футболке и с прикольным пятном красного вина, невероятно спокоен. Он стоит и просто улыбается мне. Но не как шизоид, чё держит порох сухим, хоть иво переполняет подавленная угроза, а так, кабута он даже не злится.
К своему полному, блядь, изумлению, я врубаюсь, чё не просто ждал этого дня, а чё теперь, када он наступил, даж охуенно этому рад. С моих дряхлых плечей спадает груз, и миня мутит от пугающей, головокружительной свободы. Может, амбиен.
– По-моему, я тебе денег должен, Фрэнк… – вот и все, чё я могу родить, пока какой-то парень протискивается мимо нас в сортир. Больше тут и сказать нехуй.
Франко продолжает смотреть на меня с улыбкой, поднимает брови.
Бля буду, есть тут и старый, сука, должок, а потом и кидалово буйного неадеквата, чё большую часть жизни провел за решеткой. Ты слыхал по сарафанному радио, чё он давненько тибя ищет, а нескоко лет назад почти тибя поймал, хотя и сам пострадал при этом нехило. «Денег должен» – это еще очень мягко, блядь, сказано. Я могу тока стоять тут с ним, в тесном пространстве у параши, – пока мы летим по небу в этой металлической трубе, а вокруг ревут двигатели.
– Слышь… Я знаю, чё должен вернуть тибе долг, – говорю, клацая зубами, и ясно как день врубаюсь не тока в это, но и в то, чё это вполне реально сделать и он миня нахуй не замочит.
Фрэнк Бегби все так же расслабленно усмехается и ведет сибя непринужденно. Даже взгляд иво кажется благостным, а совсем не маньячным и не угрожающим. На лице больше морщин, и это миня удивляет:
