сюда после Троянской войны, может, их праотцы видели пылающую Трою, ее погибающего царя Приама, бесстрашного Ахиллеса, спасшегося Энея? Не знаю, помогали ли эгейцы ахейцам, как мои ионийцы, вернуть домой похищенную, а, честно говоря, сбежавшую от мужа, хотя и царя, но беспомощного старика Менелая, прекрасную, но ветреную Елену с молодым, сильным и красивым Парисом. Но то, что Елена и Парис были в Палестине, в Сидоне, это достоверно известно от самого Гомера. Может, и эгейцы после разрушения Трои возвращались домой с Одиссеем, да по воле разгневанного Посейдона разошлись в море? Так вот, Десимус и Олекса, мои родовые корни не от эгейцев, а от ионийцев, но все равно и эгейские племена – древние греки! Отважные люди! Еврейский царь Давид с большой охотой брал в свое ополчение филистимлян, платя им золотом и серебром… Голиаф – филистимлянин, грек! – с неподдельным пафосом закончил свой экскурс в историю Пантэрас и, довольный, как Сократ или Платон, закончившие свою речь перед учениками, отошел к жителям поселения и стал немыслимым образом объясняться с ними.
Олекса больше хлопотал возле отца. Глотнув несколько капель меда и лежа в тени, Белояр несколько притих, перестал стонать, дыхание стало ровным, и Олекса стал даже верить в чудодейственную силу палестинского меда. Как глубоко верующий человек он связывал эту силу с тем, что все это было на Святой земле, недалеко от Иерусалима, куда они решили добраться из далекого русского города Новгорода-Северского, чтобы поклониться, как многие русские паломники, Гробу Господнему. Мысль эта возникла после неожиданной смерти матери Олексы, Агриппины. Скончалась она на руках Белояра, который очень любил жену. В последнее мгновение Агриппина, широко открыв карие глаза, полные света, отражавшего испуг и прощание, еле слышно прошептала одно лишь слово: «Помолись…» Кому помолиться? Естественно же, Богу! И после кончины жены Белояр молился и дома, кланяясь иконам в святом углу, и в церкви – все храмы в городе обошел по несколько раз, и в конце концов пришел к выводу, что главную молитву он должен прочесть на Святой земле. Жил Белояр не слишком богато, но и не бедно. Посоветовавшись с сыном, он решили отправиться в Иерусалим.
– Ведь многие ходят туда и благополучно возвращаются, – сказал отец.
– А мы что – слабее других? – ответил сын.
– Господь нам поможет, – перекрестился Белояр.
И они стали готовиться в дорогу: продали. что могли, даже лодки на Десне, снасти. Белояр был заядлым рыбаком, даже успешно торговал пойманной рыбой, приучал к этому Олексу. И сын чувствовал себя на воде заправским моряком, а в воде не хуже самой рыбы. И еще у них была тайна, которую ни отец, ни сын ни при каких обстоятельствах не могли вынести за пределы стен своего дома. Это была игра в шахматы. Играть в них уже давно научил Белояра проезжий итальянский купец. Игра эта считалась дьявольской, и Церковь наказывала за нее очень строго: какая-нибудь из многих эпитимия была незначительным наказанием, самое страшное для христианина было отлучение от Церкви. Однако в последнюю ночь перед уходом из Новгорода-Северского Олекса предложил
