Поедем, покажу.
Ловега, ни слова не говоря, поднялся. Легко. Кресло, сплетенное из пальмовых веток, даже не скрипнуло.
Через двадцать минут они были в злополучном переулке на берегу Ла Платы. В свете дня – обычный переулок, в меру грязный, в меру запущенный. Таких в Буэнос-Айресе сотни.
– Итак? – с интересом спросил Рауль.
– Тут ее и убили.
– Знаю.
– Человек стрелял с небольшого расстояния. Отсюда. – Антон показал на камни мостовой. – Двигался с той стороны. И…
– У вас есть доступ к полицейским архивам? – насторожился Ловега. – Или это какой-то спектакль?
– Ни то, ни другое. Ни в каких архивах не значится, что убийца окликнул ее по имени, и если бы она не откликнулась, то, возможно, осталась бы жива. А мы с вами познакомились бы при других обстоятельствах.
Рауль сделал несколько шагов в сторону стены.
– Тут, говорите, он стоял? – Его рука нырнула за пазуху.
Антону было жарко, так что свой серый в полоску пиджак он держал свернутым на локте.
– Нет, – ответил Ракушкин. – Чуть дальше…
Когда Ловега обернулся, его рука замерла на полдороге.
– Не стоит, Рауль…
Ему в живот смотрела черная дырочка ствола. Едва приметная из-за накинутого на руку пиджака. Серого в светлую полоску.
– Слишком поспешные выводы могут навредить делу. Так что давайте немного доверять друг другу. – Антон медленно опустил пистолет и через мгновение продемонстрировал пустую руку. Куда делся ствол, Рауль так и не понял. Так же как и откуда он возник в руке у русского.
Ловега вынул из-за пазухи белый широкий платок и утер пот. Криво улыбнулся.
– А вы фокусник, господин Ракушкин. Но пока ваши трюки удивляют меня не сильно. Неужели это все, что вы хотели мне показать?
– Нет, это, так сказать, прелюдия, вступление к основному представлению, говоря языком сцены. Знаете, как барабанная дробь, которая нагнетает атмосферу…
– Ах, это. – Старик засмеялся. – Паба-ба-бам!
– Да-да.
– Ну что ж, я весь внимание.
– Пройдемте. Тут недалеко. – Антон сделал приглашающий жест.
– Нет уж, нет уж, после вас! – Ловега шутливо раскланялся.
– Доверие, доверие! – Антон развел руками. – Больше доверия, друг мой.
И они пошли по переулку рядом.
На полу метался человек.
Запрокинув голову, он катался из стороны в сторону, мыча и брызгая слюной. Замызганная одежда, грязное лицо в разводах от слюны.
– Кто это? – брезгливо поинтересовался Рауль.
– Вообще-то, – Антон привалился плечом к стене подвала, – я предполагал, что это скажете мне вы.
– С какой стати? – Ловега осторожно отошел к двери.
– Не бойтесь. Он сейчас безопасен.
– Сейчас?
