был финским городом, и о спящей форели, и о неспящем ручье, о городских флюгерах и крышах, и о покойном дедушке, которого плохо помнит даже мама. Но это не мешает ему оставаться лучшим мужчиной в мире. Хорошо бы и единственной внучке встретить такого же мужчину, – именно об этом мечтает выборгская бабушка. К Белкиному приезду она готовится основательно: покупает всякие вкусности и чудесности у заезжих финнов, не переставая благодарить небеса и перестройку за то, что доставать вкусности и чудесности в последние годы стало гораздо проще. А раньше за несанкционированные торговые связи с жителями Суоми можно было схлопотать тюремный срок.
«Тюррремный срррок» – вот как это звучит в исполнении выборгской бабушки. При этом бабушка страдальчески морщится и всплескивает руками, а Белка хохочет. В выходные к ним приезжает мама, и тогда они гуляют втроем, а по вечерам играют в лото, подкидного дурака и «Магнитную викторину», и Белка всегда выходит победительницей, – нет ничего лучше каникул в Выборге!
Но в этом году все изменилось. Бабушка попала в больницу с инсультом, мама взяла отпуск за свой счет, чтобы ухаживать за ней, а Белку отправили в Крым, к Парвати.
Сережа появился уже после того, как Аста бросила вызов МашМишу. Сцена за обедом не прошла бесследно, хотя внешне мало что изменилось: море не вышло из берегов, скалы не рухнули в пучину, и ни один камешек не сдвинулся на маленьком пляже. Все так же вызревал виноград, спели огромные бурые помидоры «бычье сердце» и шушукались с ветром болтливые кипарисы. Общее состояние природы можно было назвать безмятежным.
Зато сразу после обеденных разборок куда-то испарился Миш.
Он не вышел к ужину, его стул пустовал за завтраком, и Белка заволновалась: уж не случился ли с Мишем бэнг-бэнг-бэнг? Спросить об этом напрямую у Маш, исправно сидевшей в торце стола, было смерти подобно, и Белка решила начать с менее опасных, на ее взгляд, человеческих особей. Но ни Ростик, ни толстый Гулька, ни вездесущий Шило Миша не видели. Лёка тоже не прояснил ситуацию, он лишь неопределенно улыбнулся и махнул рукой в сторону поселка.
Неужели Миш уехал? А точнее, был изгнан?
Оставался еще один человек, последний в списке (за ним следовали лишь Парвати и Маш). Именно к этому человеку и обратилась Белка. Начала она издалека, да и стояла на почтительном расстоянии от него, все так же покачивающегося в гамаке вместе с «Анжеликой».
– Привет. Хорошая книга?
Аста ответила не сразу и совсем не на тот вопрос, который задала девочка. Вернее, задала свой:
– Как тебя зовут? Я все время забываю.
Белка назвалась, осторожно приблизившись еще на шаг. Вот было бы здорово, если бы Аста придумала для нее новое имя с эстонским акцентом! Но в планы ведьмы из Таллина новые лингвистические эксперименты не входили. А может, все дело в самой Белке – уж слишком она ничтожна, чтобы тратить на нее время и силы.
– Впрочем, неважно, – Аста, сама того не ведая, подтвердила худшие опасения девочки. – Если я до сих пор не запомнила твое имя, значит не так уж важно, как
