вблизи от двери, которую чисто случайно, просто от излишней поспешности забыли за собой закрыть. Не обращая внимания на эти мелочи, тетушка Магдалена села напротив Сашеньки и, явно сильно волнуясь, заговорила:
– Сашенька, дитя мое! Много лет назад я дала обещание твоей матери позаботится о тебе. Я с радостью это делала и буду счастлива, если ты согласишься принимать мою опеку и впредь, но если раньше это решали мы с твоей матерью, то сегодня решать тебе. Юлия зовет меня приехать к ней. Переехать насовсем. – Сашенька ахнула, из-за приоткрытых дверей тоже послышался непонятный звук.
– Подожди, не перебивай меня, – тетушка Магдалена подняла руку ладонью вперед, словно отгораживаясь от девушки. – Ты знаешь наши отношения с Юлией, знаешь, как я люблю ее. Ей сейчас очень тяжело, после смерти Федора и я нужна своей сестре, Сашенька, понимаешь? Я нужна ей так же, как была нужна тебе девять лет назад. Юлия пишет, что с радостью примет всех, кого я привезу с собой, – из-за дверей снова послышалась возня, но девушка сидела не шевелясь, как зачарованная глядя на тетушку Магдалену. – И если ты поедешь со мной, я буду счастлива. Если ты решишь иначе, мне будет очень тяжело с тобой расстаться, я буду страдать, Сашенька, но я приму твое решение. Девочка моя, пойми, ты уже достаточно взрослая, чтобы самой выбирать дорогу в жизни. Если ты захочешь ехать, но беспокоишься из-за Юлии и Митеньки, могу тебя заверить, что они прекрасные люди! Не забывай, что я с ними – одна семья, и относиться они к тебе будут с соответствующим уважением, – тетушка Магдалена нежно посмотрела на Сашеньку и впервые улыбнулась, – вернее я уверена, что они полюбят тебя, так же, как я. Если же ты решишь не покидать Польшу, – она вздохнула, – что ж, я обещаю, что не тронусь с места, пока не устрою тебя в приличный дом, к хорошим людям. Тетушка Магдалена замолчала и с минуту в комнате было тихо. Потом она взяла Сашеньку за руку и снова ласково заговорила:
– Я хочу, чтобы ты правильно поняла меня дитя мое. Мы обе знаем, что я имею над тобой достаточную власть, чтобы просто сказать – «ты едешь со мной». И ты поедешь, потому что любишь, уважаешь меня, доверяешь мне. Но если ты просто послушаешься меня, со временем я могу потерять все это – и твою любовь и доверие и уважение. Если в глубине души ты не хочешь уезжать, но подчинишься, потом ты мне этого не простишь. Поэтому не надо мне сейчас ничего говорить. Иди к себе в комнату, обдумай все хорошо, если захочешь у меня что-то спросить – спрашивай, разумеется я отвечу на все вопросы. Если захочешь с кем то посоветоваться, прекрасно! Но думай и решай, пожалуйста, сама.
И Сашенька отправилась к себе в комнату думать и решать. Невольно она вспомнила мадмуазель Клотильду, которая требовала от нее, всегда рассуждать логически.
– Давайте рассмотрим ваше поведение, мадмуазель Александрин, с точки зрения логики, – так, обычно, начинала она свои рассуждения. – Вы хотели сорвать именно этот цветок для вашей матушки, потому что сочли его особенно красивым. Вы не
