за словом в карман не полезет, изысканно любезен, учтив, чувствуется кавказская натура и петербургское образование. Склоняет И Шань со временем приехать в Петербург.
«Это ты, Муравьев, на Кавказе воевал, вмешивался со своим войском в распри между христианами и магометанами и там научился от тех и других доброжелательному гостеприимству! Привез к нам кавказского красавца князя. Это тоже хвастовство, на которое Китаю пока нечем ответить. У нас пока нет своего Кавказа, но есть Тибет».
– А у вас едят свинину? – спросил И Шань.
– Да, ваше сиятельство.
Ответ понравился И Шаню.
– А баранину?
– Да, конечно.
И Шань поморщился. Молодой хорунжий знал, что китайцы считают далеко не всякую баранину изысканной пищей. Любую баранину едят монголы. Это плохая рекомендация. Но он не желал бы из вежливости осуждать то, что принято в другом народе. Дадешкалиани сказал, что кавказская аристократия, как все и всюду в Европе, приняла французскую кухню, но что и народ, и знать одинаково любят баранину и сохраняют вкус ко множеству собственных кушаний. И Шань услышал, как бараньи вырезки жарятся на шомполах и что шашлыки любимое кушанье всей русской императорской кавказской армии. И какое вино пьется в каком случае. И Шань выслушал целую проповедь, как по священной книге, про символы вин и про обычаи мужского братства.
И Шань вздохнул, но не мог не согласиться, что это может быть очень вкусно и освящено древними легендами. Даже слушать вкусно. Народ с обычаями заслуживает уважения. Даже если в нем меньше, чем триста миллионов душ. И очень гордо рассказывает молодой князь. В нем есть аристократизм. Мужская дружба воинов превыше всего! Муравьев сказал, что тоже любит шашлыки.
– У нас есть шандунская баранина, которую тоже любят все китайцы, – обронил И Шань.
«Про Муравьева не скажешь, что он варвар. Вежлив и честен, как настоящий азиат, тверд, как татарин, и вызывает к себе доверие. Он никогда не предаст Китая и его династии, в этом можно быть уверенным».
– А что еще говорят у вас про политические события, князь?
– Опасаются, что вы, Муравьев и англичане, деля мир и враждуя, дошли до Китая и разорвете его на части, а мы будем виноваты. Кому мешает огород с тыквами на острове Манчсаха или с арбузами на Ли Шуй Коу? Люди тихо живут и гонят самогонку из своего проса… Так хорошо. Но мы не можем так сказать, конечно, мы сами виноваты, не устояли перед соблазнами индийских зелий и товаров морских пиратов. С этого все началось. Теперь я понимаю, почему вы их не любите. А они вас.
И Шань сказал грузинскому князю, что велит подать на своем пиру юнаньские и гучжоуские вина. Настойки на тигровых костях. Вина с островов южных морей. Какие ароматичные и сладкие вина с юга Китая! Крепкие северные, настоянные на целебных корнях. Тут и возбуждающие: из корня жизни и из коры целебного дерева. А есть амбань-ханьшин – генеральский ханьшин
