Может немец— то и не был сбит, а сам сел, чтобы обеспечить легендой Краснова? – стал ехидно придумывать версии полковой особист.
– Ладно, товарищ майор, я так думаю, что особый отдел армии разберется! Краснов – летчик и должен летать —таких еще поискать надо. Его место в строю! – сказал полковник.
– А вы, знаете, что отец Краснова расстрелян по статье 58 пункт 1 УК РСФСР? – ехидно спросил особист.
– Я знаю, что у лейтенанта, комсомольца Краснова в воздухе двенадцать побед. Я знаю, что отец Краснова воевал на Халхин— Голе и бил японцев не хуже, чем его сын бьет немцев. Я знаю, что он один из лучших летчиков нашего полка противовоздушной обороны столицы! – твердо сказал полковник и, с силой хлопнув дверью, вышел из кабинета.
Было видно, что Зеленский рассердил его и теперь Шинкарев сделает все, чтобы особист оказался сам в полном дерьме.
– Да, гражданин Краснов, все вас считают героем! А я считаю вас предателем! Я не отрицаю, что вас пленили немцы. Я не отрицаю и тот факт, что вас доставили к немцам в полк. Я даже верю, что немцы вытащили ваш самолет и подготовили его для рыцарского, как вы говорите, турнира! Но тут дальше, я не верю! Я не верю, что вы не были завербованы немецкой разведкой. Я не верю, что вам не поручено какое— нибудь важное дело. Может вам поручено покушение на товарища Сталина?
– У вас, товарищ майор, такая работа не верить людям. А моя работа бить врага на земле и в воздухе. Бить за народ, за свою Родину! Потому, что я военный советский летчик! Я красный командир ВВС РККА и этим все сказано! А русский народ я предать не могу —я сам русский!
В этот миг, когда Краснов так гордо говорил о своем долге, майор сапогом ткнул его в грудь. Краснов повалился на пол, на спину. Майор замахнулся ногой, чтобы ударить Валерку в живот, но остановился, будто что— то предчувствуя. Он поднял его с пола и вновь усадил на стул. В этот миг в кабинет вошел начальник контрразведки третьей армии. Майор вытянулся по стойке смирно, нервно застегивая воротник гимнастерки.
– Здравия желаю, товарищ полковник! В данное время проводится допрос задержанного лейтенанта Краснова, вернувшегося из немецкого плена, после полуторамесячного отсутствия, – доложил майор.
Высокий, стройный полковник, лет сорока пяти, сел за стол майора и взял в руки докладную записку. Достав очки, он одел их и внимательно прочитал объяснительную и протокол допроса летчика. Отложив в сторону бумаги, он снял очки и приятным обволакивающим голосом, сказал:
– Допрос прекратить, товарищ майор! Показания лейтенанта, сходятся с показаниями взятого в плен немецкого аса, лейтенанта Франца— —Йозефа Ноймана. Он все точно рассказал – как, где и кем был сбит. Я так думаю, товарищ майор, немцу скрывать нечего? Неравноценный, знаете ли, обмен! Не станут немцы разменивать своего аса со ста одиннадцатью победами на русского летчика, у которого на сто побед меньше, не правда, ли
