на автопилоте поймал брошенное. В руке у него лежали маленькие, изящные, откровенно женские часики.
– Э-э…
– Упали с неё, – пояснил Джеймс. – Ты ушами больше не хлопай, ладно?
Весна пришла в положенное время и как обычно внезапно. Драли горло воробьи и кошки, лужи и окна перемигивались солнечными зайчиками, а у Семёнова впервые за много лет кружилась голова.
Записку он обнаружил вечером на журнальном столике. «Еду в Ирландию. Спасибо. Д» Семёнов положил на прежнее место листок с каракулями и опустился в кресло. Что ж, всё правильно – в Ирландию… Без Джеймса что-то неуловимо изменилось в доме. Семёнов огляделся. Обои, мебель, торшер – прежние. Полки с автомобилями, готовыми сорваться и нестись далеко-далеко… Семёнов поднялся и подошёл ближе. Усмехнулся и тронул место, где стоял ещё вчера зелёный «кадиллак».
– Лёш, а Лёш?
– М-м… – Семёнов повернулся и сонно потёрся носом о макушку жены.
– Лёш, а помнишь, друг, который у тебя болел? Когда мы только познакомились?
– Помню, котёнок.
– Лёш, он же лилипут?
– Намного лучше. Он лепрекон, – Семёнов блаженно зевнул.
– Выдумщик. Вот же выдумщик ты у меня…
Паровозик
Вера Сучкова
Вера Сучкова
19 октября 1976 г.
– А ну-ка, прекрати реветь! Уже звон в ушах! Вот позову дедушку Мороза, превратит он тебя в медвежонка, или в паровозик какой-нибудь.
Тинки захлебнулся слезами, судорожно икнул и разом замолк, испуганно глядя на мать.
– Мам, а паровозик – это кто такой? – встряла Таната.
– Не знаю! – женщина мокрой рукой откинула волосы, упавшие ей на лоб, повела уставшими плечами, пару раз тяжело вздохнула и снова принялась шоркать белье в корыте. – Паровозики только в мире Света водятся, у нас их нет. Быстрые, говорят, такие звери, страшно гудят и дым выдыхают. Тинки, иди к ручью, помой свою коленку!
Все еще всхлипывая, малыш поднялся и заковылял прочь. По ноге стекала кровь, наступать было очень больно. Но пожаловаться некому. Все скажут, сам виноват, нечего было так носиться.
– Хорошо, наверное, в мире Света… – мечтательно протянула девочка.
Кора резко выпрямилась. С трудом подавила желание отлупить дочку мокрым полотенцем.
– Типун тебе на язык! – рассердилась она. – Хочешь, чтоб тебе детишки там руки-ноги поотрывали?
Таната надулась:
– Да я не куклой! Я хочу сама, без дедушки Мороза туда попасть.
– Так не бывает! – отрезала Кора. – И выбрось мир Света из головы. У тебя, может, еще дар какой-нибудь откроется, минует тебя эта напасть. Не то, что Тинки…
Женщина горестно замолчала. С младшим сыном было понятно все с самого начала. Остальные дети худо-бедно еще в младенчестве проявляли какие-нибудь магические задатки.
