в этом страшном мире – почти все.
Но сейчас… сейчас…
Только бы вернуть силы и сесть на коня!..
Глава третья
Триумф в Мавераннахре
Он поправил силы и сел на коня. Тимур хорошо владел и левой рукой в бою, но все же правую заменить было невозможно. Он заново учился сражаться, сжимать рукоять меча. Его ладонь была широкой и крепкой, ему было почти достаточно этого хвата даже с обрубками двух пальцев. Опытный кузнец заменил ему обычную рукоять меча на хитрую, для лучшего хвата.
Едва он крепко встал на ноги и вернулся в Мавераннахр, то, сколотив небольшое войско, сразу бросился в гущу междоусобиц. Ближайшие два года у Тимура были заняты непрестанной борьбой с беками Мавераннахра и с Могулистаном, правители которого просто не могли поверить в то, что их давний враг выжил. Как такое могло быть? Они уже похоронили его в песках Ирана или Туркмении. И вдруг он восстал из пепла! Но Тимур знал, как и почему он выжил, какой силой восстал: Аллах помогал ему! Бог встал на его сторону. Бил нещадно, ломал его, но помогал. И он вновь и вновь твердил как заклинание слова шейха Шемса Ад-Дин Кулаля, которого уже не было в живых: «Прежде, чем дать своему рабу власть и счастье, Он испытывает того несчастьями забот…» В эти же годы ушел из жизни и отец Тимура – Тарагай, всегда готовый помочь советом. Старые раны сделали свое дело. Что до Тимура, то он скрепя сердце учился терять близких. Это одна из самых сложных наук в жизни.
Терять и продолжать свой путь.
Они вновь сражались плечом к плечу – Тимур и Хусейн. На родной земле Мавераннахра они искали войска могулов, чтобы крепко ужалить их; могулы искали их, чтобы истребить. Схватки были частыми и кровопролитными. Могулов пришли многие тысячи, у Тимура и Хусейна было не более двух тысяч человек, верных и отважных бахадуров.
Два войска долго шли за холмами вдоль широкой реки, одного из притоков Амударьи. Впереди был древний каменный мост. Об этом знали все. Рано или поздно враг должен был перебраться на этот берег. Лазутчики передавали Тимуру, каково войско могулов. Один раз он и сам ходил в разведку, с ним был Хусейн. На рассвете они разглядывали тот берег и полчища вооруженных людей, едущих и топающих вдоль реки, растянувшихся на огромные расстояния.
– Да их тьма, – сказал его друг. – Могулы – адское племя!
– Верно, – согласился Тимур. – В лобовом столкновении отвага и доблесть нам пользы не принесут. Нужно что-то придумать, иначе они сомнут нас.
Как позже написал летописец об этом столкновении и решении Тимура: «Сахибкиран понимал: пока саблю отваги не отполировать смекалкой и хитростью, лицо победы не увидеть. Пока стрела смелости не будет выпущена из тетивы хитрости, не услышать звука победы».
Когда до моста оставалось не более одного йигача и наступила ночь, Тимур велел пятистам бахадурам уйти к ближайшим горам. Там, отложив мечи и луки, они бросились собирать хворост. В ближайшие часы разложили
