орудий труда заостренные обломки костей животных не стали иглами для шитья. Безусловно, это прогресс, но по природе своей он был линейным. Потребовались тысячелетия, чтобы произошел переход от первых шагов в чулочно-носочном деле к следующему эпохальному новшеству – одомашниванию животных (и тогда мы начали применять овечью шерсть). Потребовалось еще несколько тысяч лет, чтобы электричество масштабировало чулочно-носочное производство до фабричного, промышленного уровня.
Однако размытое, как при быстрой перемотке, ускорение, которое мы наблюдаем сегодня – ответ на вопрос «Почему именно сейчас?», – результат конвергенции десятка различных технологий. Это прогресс невиданных в истории темпов. И для нас это проблема.
Человеческий мозг эволюционировал в среде, которая характеризовалась локальностью и линейностью. Локальностью в том смысле, что все, с чем соприкасались наши предки, отстояло от них не более чем на расстояние однодневного перехода. А линейность среды выражалась в том, что перемены происходили крайне медленно. И жизнь вашего прапрапрапрадедушки в целом мало чем отличалась от жизни его праправнука. А сегодня мы живем в мире глобальном и экспоненциальном. Если что-то случается по другую сторону планеты, мы узнаём об этом через секунды (а наши компьютеры «услышат» новость миллисекунды спустя). Экспоненциальность нашего мира выражается в стремительных темпах прогресса. Какие там межпоколенческие различия? Сегодня революция может случиться через считаные месяцы. И все же наш мозг – а по большому счету его аппаратные средства за две последние сотни тысяч лет толком не модернизировались – не предназначался для таких, как сегодня, масштабов или темпов.
Если нам еще кое-как удается уследить за прогрессом отдельной новации, то перед лицом конвергентных новаций мы теряемся. И вот в чем дело: в «Законе ускоряющейся отдачи»[29] Рэй Курцвейл произвел математические расчеты и определил, что за следующее столетие мы переживем технологические перемены такого же масштаба, на какой в прошлом у человечества ушло 20 тыс. лет. Это как если пройти весь путь прогресса от зарождения сельского хозяйства до интернета, причем дважды и в пределах одного века. Технологические прорывы, которые вызовут парадигмальные сдвиги, зададут принципиально новые правила игры и не оставят камня на камне от реалий мира сегодняшнего, – например, бюджетный воздушный райдшеринг, – уже не будут происходить от случая к случаю. Они станут сыпаться на нас постоянно.
Следовательно, летающие автомобили – лишь начало перемен.
Беспилотные автомобили
Чуть более века назад происходила другая трансформация средств передвижения. Тройная угроза конвергенции триады технологий – двигателя внутреннего сгорания, движущейся ленты сборочного конвейера и нарождающейся нефтяной промышленности – активно выталкивала из транспортного
Staff at Henry Ford. Willow Run Bomber Plant // thehenryford.org/collections-and-research/digital-collections/expert-sets/101765/.
