А площадь усыпало мертвой листвой.
– Привет, м-р Готорн! – сказал кто-то рядом.
Он повернулся и увидел Питера Барнса, старшеклассника, чей отец был на 20 лет моложе Рики и входил в дальний круг его друзей. Ближний же круг состоял из четырех мужчин его возраста – прежде их было пятеро, но Эдвард Вандерлей умер почти год назад. Ему стало совсем грустно, а грустить в его сегодняшние планы не входило.
– Привет, Питер, – откликнулся он. – Ты же должен идти в школу.
– Сегодня уроки на час позже: опять отопление неисправно.
Питер Барнс стоял рядом с ним – симпатичный парень в лыжном свитере и джинсах. Его темные волосы казались Рики очень уж по-девчоночьи длинными, но разворот плеч обещал в будущем, когда парень начнет мужать, фигуру намного крупней, чем у его отца. Хотя девушкам, скорее всего, его волосы не казались девчоночьими.
– Гуляешь?
– Точно, – ответил Питер. – Иногда приятно просто побродить по городу, посмотреть туда-сюда…
Рики едва не просиял:
– Что ж, это верно! Я тоже так считаю. Я всегда любил прогулки по городу. Странные мысли иногда приходят в голову. Я как раз думал о том, что тротуары изменили мир. Они сделали нас цивилизованней.
– Да? – произнес Питер, удивленно глядя на него.
– Знаю, знаю – я говорю о странностях, что приходят порой мне в голову. Как поживает Уолтер?
– Прекрасно. Он сейчас в банке.
– А Кристина – тоже все хорошо?
– Конечно, – сказал Питер, и Рики почувствовал холодок в ответе на вопрос о матери. Что-то не так? Он вспомнил, как несколько месяцев назад Уолтер пожаловался ему, что Кристина в последнее время не в духе. Однако Рики, заставшему родителей Питера еще подростками, их проблемы всегда казались чуточку надуманными: какие могут быть серьезные проблемы у людей, перед которыми распахнут весь мир и впереди вся жизнь? – А знаешь, – сказал он. – Мы целую вечность не разговаривали так. Отец еще не смирился с твоим решением отправиться в Корнелл?
Питер криво улыбнулся.
– К сожалению. Он, наверное, не знает, как трудно поступить в Йель. В его годы это было намного проще.
– Это точно, – ответил Рики, вспомнив обстоятельства его последнего разговора с Питером Барнсом. Вечеринка у Джона Джеффри: тогда погиб Эдвард Вандерлей.
– Ну, ладно, я пойду, поболтаюсь немного по универмагу, – сказал Питер.
– Конечно, – отозвался Рики, невольно припоминая подробности того вечера. Ему казалось, что с той ночи что-то радикально изменилось, жизнь потеряла краски с той ночи.
– Ну, я пошел, – повторил Питер и отступил на шаг.
– Конечно, я тебя не задерживаю, – ответил Рики. – Я просто задумался.
– О тротуарах?
– Нет, разбойник.
