похожий на мышонка мальчишка.
– Ага…
И мы пошли. Сашка шагал чуть сбоку и впереди. Тащил пачку книг перед собой, как охапку дров. Походка у него была с чуть заметным пританцовыванием. На незагорелой ноге темнела подсохшая царапина.
– Мне тебя сама судьба послала, – сказал я. – Мы с тобой даже в одном вагоне ехали сюда.
Он оглянулся:
– В пилигримском?
– Да…
– Ну, тогда это не судьба, а контора «Пилигрима». Это они меня сюда направили. На дежурство… – Разговорчивый оказался мальчонка.
– Что за дежурство? – спросил я, чтобы поддержать беседу. Да и в самом деле любопытно: какие дела у такого пацаненка с кооперативом? Было моему спутнику лет одиннадцать. Та пора, когда мальчик делает первый шажок к состоянию, которое называется неуклюжим и казенным словом «подросток».
– Это работа такая, – отозвался Сашка. – Школа ее за летнюю практику считает… И деньги платят.
– Ишь ты!.. Наверно, что-то купить задумал?
– Ага. Велосипед «Стриж». С аккумулятором и моторчиком. Сперва крутишь, накапливаешь энергию, а потом на электричестве едешь… У него спицы так здорово блестят, и он стрекочет, будто стрекоза крыльями…
Мне понравилось такое сравнение. И вообще нравился Сашка. И как он храбро отбивался, и как потом без всякой обиды по-приятельски сошелся с ребячьей компанией. И как мы сейчас дружно, в одном ритме шагали с увесистыми книгами.
– Не тяжело?
– Не-е…
– Выручил ты меня…
Он не оглянулся, но я почувствовал – улыбается.
– Вы ведь меня тоже выручили. А то чуть до драки не дошло… Я сам виноват, перепугался…
– Оно и понятно, раз не здешний… А что ты делаешь на своем дежурстве?
– Вызова жду. Я проводник.
– Какой проводник? В поезде?
– Да нет, – засмеялся он. – Ну, с туристами. Вроде гида.
– И получается?
– Ага. Я уже прошлым летом водил студентов. И зимой…
У меня хрустнуло в ноге, отдалось в затылке. Сразу затуманило голову. Ох как не вовремя! Неужели начинается?..
– Эй, проводничок! Давай-ка посидим…
Мы сели на лавочку у приземистых ворот. Я затылком сильно надавил на забор. Чтобы боль от твердого дерева прогнала ту, внутреннюю. Сашка сбоку беспокойно глянул на меня.
– У вас голова кружится, да?
– Пустяки. Это бывает… Не страшно…
«Ох, если бы «не страшно»…»
Сашка смотрел очень внимательно. В глазах – смесь пепельного цвета с лимонным соком. И дрожащая капелька испуга. Светлые брови сошлись над коротенькой прямой переносицей. Мягкая, в дольках, как у мандарина, нижняя губа жалобно оттопырилась и шевелилась.
– Ничего, – выдохнул я и улыбнулся. – Сейчас пройдет…
И правда прошло. Боль угасла, тяжесть в темени растаяла, тошнота пропала. И я
