Любопытство еще более разгорелось. Появилось нетерпение. Захотелось поскорее узнать: кто он, о чем он думает, о чем может поведать ей? Она почувствовала, что ее опять тянет к нему, к новой встрече с ним, и чтобы это произошло непременно поскорее, поскорее!
Эта новая встреча не заставила себя ждать – теперь вечером, в сумерках, столкнулись они во дворе около медвежонка, когда она кормила звереныша хлебом с медом.
Неожиданно из конюшни вышел Игнатий. Остановился как вкопанный около Анны. И она уже не испугалась, а вся расцвела от радости, даже вздохнула с облегчением, подумав: «Слава Богу!»
Он заговорил тихо и вкрадчиво:
– Касатка моя ненаглядная! Как я скучаю о тебе! Господь один то ведает! Пусть свет небесный погаснет, коли не суждено мне видеться с тобой! Ни в чем нет мне отрады, одна ты…
А сказал-то как?! Просто, нежно, словно бы давно-давно дружил с ней. Сердце замерло от счастья.
Чувствуя близость юноши, она не могла сойти с места. Он нежно обхватил ее стан своей рукой:
– Светик мой, цветочек аленький, посети мою горенку, осчастливь меня, одинокого. А я поведаю тебе о своей жизни сиротской, расскажу все начисто, как на духу.
И теперь, недолго думая, она торопливо последовала за ним.
А когда очутилась в его горнице, ей сразу стало легко, весело, словно улетела она на крыльях из дома в какой-то другой мир, где нет отцовской строгости, нет греха…
Едва дыша от радостного волнения, она прошептала:
– Как здесь хорошо!
Неожиданно Игнатий сжал ее в своих объятиях.
Анна слабо сопротивлялась:
– Что ты со мной делаешь!.. Милый!.. Грешно ведь…
Игнатий, тяжело дыша, выпустил Анну из своих рук:
– Прости меня, неразумного! Не знаю… я ничего не знаю… Прости!
Придя в себя, он взволнованно начал рассказывать ей о себе.
Она услыхала, что отца его казнили или убили на войне – он этого сам не знает, а мать сослали в монастырь, после того как он родился. Ей сказали, что ребенок ее умер. Но он не умер, был взят чужими людьми и детство свое провел в глухом лесу, в мужской обители, где один древний старец умудрил его грамоте, научил читать и древнее греческое писание святых отцов. А когда старец занедужил, то перед смертью приказал инокам монастыря отвезти его, Игнатия, к старушкам Колычевым в Москву, к теткам и сестрам казненных бояр Колычевых. Почему его поместили к ним, он не знает, а старец тот оставил после себя много денег и отослал их к тем же старушкам. Он был друг покойного митрополита Филиппа, который тоже происходил из рода Колычевых.
– Рос я среди монастырской обители, читал я там Апостола и Библию: о древних царствах, о войнах, о падении царских тронов; пел я стихиры и псалмы, и за то меня уважали в обители… Любил я на коне скакать в погоне за оленями по лесам и дубравам; любил я слушать пенье лесных птиц; научился я различать их голоса. Вместе с иноками я ходил на облавы медведей и диких
