Типа – нарисована фигура, а глаза у нее пустые, зрачков нет. Не знаю, может, такие рисунки есть и в нынешних новых учебниках, в наших были.
Я засмеялся:
– Как он берет денежки?
– Моими руками, – ответила Оля строго.
В тридцать лет она начнет по-гусарски завивать усы, подумал я. Если, конечно, мужа это не будет раздражать. Только замужество заставит ее уничтожить растительность.
– Гони денежку, – все-таки предложила Оля. Не верила в мою состоятельность, а все-таки предложила. От скуки, наверное. – Я запущу программу и ты все узнаешь о своих перспективах. Уста правды говорят вам, – значительно напомнила она.
– А если правда окажется ужасной?
– Смирись, гордый человек.
– А баксы примешь?
Девица недоверчиво прищурилась:
– Что? Совсем деревянных нет?… – и я физически почувствовал, что видят в этот момент ее вспыхнувшие глаза.
Во-первых, видят заграничную джинсовую рубашку на выпуск. Не бог весть что, но и не на каждом увидишь. Во-вторых, джинсовые штаны, чуть линялые, но по-настоящему линялые. И, наконец, фирменные сандалии.
Обнадеживающее, в общем-то, зрелище, но было видно, что Оля никак не могла встроить меня в привычный пейзаж. Как это так? Рожа самая простая, даже наглая, а деревянных нет.
А у меня действительно были только баксы.
Пять штук, бумажками.
Совсем недавно я выкладывал стопку таких бумажек на стойку «Шоу-Плаза» и, когда девочки трясли передо мной голыми грудями и бедрами, с удовольствием выдавал каждой премию. Там были симпатичные девочки, некоторым я дал бы больше, но в «Шоу-Плаза» не принято давать за раз больше доллара. Почему-то я решил, что Оля (в отличие от указанных девочек) сейчас отошьет меня (что ей доллар?), но, подумав, она кивнула:
– Ладно, выкладывай!
И я выложил долларовую бумажку.
И сразу понял, почему гипсовый старец лишен зрачков.
Девица Оля поспешно спрятала купюру куда-то на пояс, на секунду приподняв кофточку и показав полоску незагорелого живота, но не в кожаную сумку, что демонстративно висела на ее ремне; возможно, это она сама выцарапала старцу зрачки, чтобы он не нашептывал хозяину то, что Оле хотелось скрыть.
– Сдачи не будет? – поинтересовался я.
– Не будет.
– Почему?
– А у нас цены договорные.
– А мы договорились?
– Ну, конечно, клиент, – приветливо произнесла Оля. – Говорите дату.
Я сказал.
– Поздравляю!..
Не спуская с меня внимательных глаз (так проститутки взглядом спрашивают: ничего больше не дашь?), Оля ткнула пальцем в какую-то кнопку.
Пустые глазницы гипсового старца осветились.
Мне показалось, что он презрительно прищурился.
Но, конечно, это только показалось, просто
