Кутчемеса повисла вековая тишина, но в ней ощущался Страх. Он же трепетал в голове Шеватаса, принца воров, заставляя его резко и учащенно дышать сквозь стиснутые зубы.
Он казался самому себе единственным крошечным средоточием жизни среди колоссальных памятников запустения и разрушения. Даже стервятник не кружил черной точкой в бескрайних голубых просторах небес, выглаженных палящим солнцем до полной прозрачности. По обе стороны вздымались мрачные реликты давно забытой чужой эпохи: огромные каменные колонны, вонзающие свои остроконечные вершины в небо; длинные извилистые пунктиры полуразрушенных стен; обрушившиеся циклопические каменные блоки; расколотые фрески, жуткие черты которых стерли ветра и пыльные бури. От горизонта до горизонта протянулась голая пустыня без признаков жизни, рассеченная руслом давно высохшей реки, и в самой ее середине над сверкающими клыками руин и колоннами, торчавшими среди обломков, словно сломанные мачты затонувших кораблей, возвышался купол из слоновой кости, перед которым, дрожа, замер Шеватас.
Купол этот покоился на гигантском мраморном пьедестале, который, в свою очередь, являлся органичным продолжением ступенчатой возвышенности, расположенной на берегу древней реки. Широкие ступени вели к огромной бронзовой двери купола, общая конструкция которого напоминала половинку титанического яйца, установленного на ровное основание. Сам купол был сделан из слоновой кости и сверкал, словно отполированный чьими-то неведомыми руками. Точно так же блестели и переливались остроконечная башенка с золотым шпилем и надпись на куполе, сделанная иероглифами и растянувшаяся на несколько ярдов. Никто на земле не мог прочитать эти буквы, но Шеватас содрогнулся от смутных догадок, которые они навевали. Дело в том, что вор принадлежал к очень древней расе, чьи мифы уходили в такую седую древность, которая и не снилась современным племенам.
Шеватас был жилистым и гибким, как и подобает самому известному из всех воров Заморы. Свою круглую голову красивой и правильной формы он брил наголо, а из одежды на нем была лишь алая атласная набедренная повязка. Как и все представители его народа, он был очень смуглым, и на узком лице с резкими хищными чертами выделялись пронзительные черные глаза. Пальцы у него были длинными, тонкими и нервными, как крылья мотылька. На шитом золотом поясе висел в ножнах тисненой кожи короткий и узкий меч, эфес которого украшали драгоценные камни. Шеватас обращался с оружием с явной и преувеличенной осторожностью. Создавалось впечатление, что прикосновения ножен к обнаженной коже бедра заставляли его вздрагивать. Впрочем, на то у него были веские причины.
Таким был Шеватас, первый среди воров, чье имя с благоговейным трепетом произносили в притонах Болота и мрачных катакомбах под храмом Бела – бога, которого вот уже добрую тысячу лет прославляли и воспевали мифы и предания. Но сейчас, когда он стоял перед куполом из слоновой кости в Кутчемесе, сердце его глодал страх. Старинная постройка одним своим видом внушала сверхъестественный
