Визардии о тебе позаботятся и помогут встать на ноги. Мне очень жаль, что тебе пришлось пережить столько всего, и жаль твоего отца, несмотря на то, каким безответственным человеком он был, ведь теперь ты – сирота. В одиночку переживать такие жизненные встряски очень тяжело.
– Мистер Ньютус, я так и не поняла, как ребятам удалось меня остановить, почему я осталась жива? – Задала Элли второй вопрос, ответ на который её ужасал заранее.
Тогда Мальтезер рассказал ей о схватке и сопротивлении, которое осуществили второкурсники. О том, что они заранее подготовили зелье и не оповестили старших, выдержав бой почти без помощи взрослого поколения чародеев. О том, что Тахира и её товарищи в итоге пришли биться, чтобы помочь Элли убить Мальтезера, да только было поздно, так как ребятам удалось изгнать Тьму, а старшим – разогнать злодеев. Только вот слушая это захватывающее повествование, мимо Элли не ускользнула странная обходительность директора.
– Мистер Ньютус, когда я могу увидеть ребят? – Спросила Элли, рискуя услышать то, чего боялась больше всего.
– Элли… Дело в том, что все ребята сейчас на лечении.
– Но ведь они живы?
– Почти все. За исключением одного, но он в коме и все мы верим, что однажды он очнется.
– Назовите имя. – Элли аккуратно поднялась на кушетке.
– Агатус Адамс…
Коридор госпиталя взорвал душераздирающий плач, и бедная миссис Бенефит, на чью долю выпало трое суток беспрерывной работы, побежала в палату Эллионоры. Заметив через стеклянную дверь, как девушку крепко сжал в объятиях её любимый начальник, Кларисса села на кресло. Около часа директор успокаивал бедную девушку, не покидая её, не разжимая объятий.
– Храни их Господь. – Только и сказала женщина, ожидая, когда можно будет войти к Элли и заменить капельницу.
***
Нежные пальцы гладили волосы Троя, когда он пришел в себя. Он долго пытался понять, где находится, так как точно не был в детской, где прежде потерял сознание. Он лежал на гигантской кровати, коих в жизни не видывал, перед ним был комод с телевизором, занавешенные шторы, сохранявшие ощущение сумерек и библиотека во всю стену слева. Трой не мог повернуться – боль сковывала тело, поэтому он попытался выговорить:
– Э…э…
– Трой?
Услышав родной голос, Трою стало многим легче. Эйприл резко поднялась и села, свесив голову прямо над его лицом. Глаз девушки распухли, щека была синей, а нос точно совсем недавно был сломан. Губы потрескались, лицо не сияло румянцем, волосы были грязными, однако для Троя она оставалась прекраснейшим созданием.
– Где мы? – Хрипел он.
Эйприл так обрадовалась его пробуждению, что первые минут пять просто обнимала его, постоянно целуя то в шею, то в щеку. Трой наслаждался этими минутами, ведь ему предстояло узнать, чем все закончилось.
– В твоем особняке. Вернее, твоих родителей. Мальтезер запретил
