в компании одной милой девушки. Темный маг долго подбирал подходящую красотку, и роль свою она сыграла отлично…
Нет, не стоит попусту расходовать магию, чтобы однажды не оказаться на месте бедняги Неркаса.
Светлый поднялся на ноги, оглядел поляну, задержав взгляд на Мэа-таэле – о присутствии полуэльфа в свите Тонгила ходили слухи по всей империи. Вероятно, даже у приговоренных к смерти бывают проблески любопытства.
– Мы дадим тебе фору, – благожелательно сказал Арон. – На западе, за милю отсюда, течет рукав Вьесты. Сумеешь перебраться на другой берег – будешь свободен. А нет – не обессудь, станешь обедом для моих песиков.
Светлый маг гордо вскинул голову, собираясь выдать нечто благородно-глупое, но в этот миг воин, прежде пытавшийся разговорить пленника, негромко зарычал. Если не видеть, можно было поклясться – звук принадлежит дикому зверю. Светлый запнулся на первом же слове и отшатнулся. Стражи громко расхохотались, несколько оборотней издевательски залаяли, но непривычный для их горла звук быстро перешел в вой.
– Нравятся мои песики? – широко улыбаясь, спросил Арон.
Ненависть Светлого сменилась откровенным ужасом, он попятился.
– Ну что же ты, храбрец? – Вперед выехал Мэль, излучая хищное веселье, наклонился с коня. – У тебя больше не осталось проклятий?
Светлый уставился на него, как на безумца, сделал назад шаг, другой, развернулся и кинулся прочь. Стоявшие на дороге стражи отступили в сторону.
– Как думаешь, не заблудится? – заботливо спросил полукровка.
Арон покачал головой.
– Я частично снял блокировку с его эррэ – на чувство направления, на исцеление и на выносливость.
Вместе они наблюдали, как Светлый зацепился ногой за невидимый под листвой корень. Упал, вскочил и побежал дальше, прихрамывая. Иногда пленник оборачивался, и даже на расстоянии был заметен ужас, исказивший его лицо.
– Будет забавно! – Мэль заулыбался в предвкушении. Арону подумалось, что таким счастливым полукровку он давно уже не видел. Стоит устраивать подобные охоты чаще.
– Можно, господин? – Глаза десятника горели желтоватым огнем, выдавая звериную суть, пока что запертую в тесной человеческой оболочке.
– Мэль! – Арон обернулся к другу. – Твоя охота.
Полуэльф улыбнулся, обнажив более острые, чем положено человеку, клыки.
– Думаю, пора.
Тотчас аура нестерпимо чуждого и вместе с тем давно знакомого изменения накрыла поляну, заставив эррэ самого Арона инстинктивно оградить человеческую суть хозяина щитом внутренней реальности. А вокруг люди превращались в волков, их тела ломало в судорогах боли и экстаза.
Несмотря на наложенные слои заклинаний, кони жалобно заржали и попятились. Арон привычно махнул рукой, набрасывая на пугливую скотину сеть подчинения; ржание стихло, глаза лошадей остекленели. А волки вытянутой
