вода попала за шиворот и леденила спину. Может, он теперь простынет? Будет лежать в своей комнатушке, кутаться, несмотря на лето, в теплые одеяла, пить теплый бульон, принесенный заботливыми служанками, а к тому времени, как выздоровеет, Тонгил о нем позабудет?
Мысль была наивной, и юноша с сожалением с ней расстался. Во-первых, сам Риен никогда ничем не болел. Во-вторых, господин пока и не думал отпускать его, да еще это упоминание об эксперименте…
Обычно жертвами опытов Тонгила являлись либо преступники, либо невезучие, в чем-то провинившиеся слуги. С какой стати Темный изменил своим привычкам? Или это Риен не вовремя попался магу под руку? Например, когда тот изучал воздействие нового заклинания? Уж лучше надеяться на это, чем думать, будто его списали на отправку в подземелья. Умирать, да еще таким жутким образом, юноша не хотел.
Тонгил между тем окинул его внимательным взглядом и покачал головой.
– Иди-ка к себе, парень. Сегодня ты уже ни на что не годишься.
Эта короткая фраза моментально вернула Риену силы, заставила даже забыть о боли. Он торопливо вскочил на ноги, поклонился и чуть ли не бегом направился к двери. Уже выходя, на мгновение встретился с господином взглядом – тот вновь смотрел на него со странным выражением, которое Риен никак не мог понять.
Глава 7
Арон устало вздохнул и опустился в кресло. Скользнул взглядом по двум масляным светильникам, приказывая им зажечься. Каждый час новой жизни подкидывал сюрпризы, словно сама судьба посмеивалась над его попытками осознать происходящее. Раз здесь он Темный маг, как же сумел создать шар Истинного Света и коснуться его, не испытав боли? Младший ар-Корм прав – это невозможно. Хотя что из случившегося с ним возможно?
Арон попытался вспомнить, как именно вызвал сгусток солнечного света, но в голове было пусто.
В соседних покоях ждали записки двойника, но возвращаться к ним, вновь погружаться в жизнь, наполненную Темной магией, не хотелось. Арон находился здесь всего один день, а казалось, будто прошел год. На душе после встречи с Вендом было мерзко. Да еще этот мальчишка ар-Корм, смотревший на него с тревожным ожиданием, периодически перераставшим в откровенный ужас…
Может, забыть обо всем до утра? Все же ночь предназначена для сна, а не для чтения дневников Темных магов.
Стоило лечь, как мысли начали путаться, перед внутренним взором замелькали невнятные образы. И пришел сон.
…Арона окружали деревья, кроны которых осень окрасила в любимые магом цвета: желтый, рыжий, багряный. Кое-где попадались и коричневые листья – словно крупные капли засохшей крови. Опавшие листья, почти живые, с мягкой плотью, легшие бескрайним ковром под копыта коней. И воздух – прозрачный, еще по-летнему теплый и сладкий, но уже с намеком на скорое умирание мира, на белый саван зимы.
За спиной почудилось движение. Арон лениво оглянулся, уже зная, кого увидит. На вороном жеребце – близнеце его собственного – по петлявшей между стволов тропинке приближался Мэль.
– Налюбовался
