моим внутренним взором.
Он смотрит на меня, и искра беспокойства пробивается сквозь улыбку на его лице.
– Все в порядке? Ты словно не здесь.
– Я притворилась мертвой. Подумала, что, возможно, тогда ты исчезнешь, – отвечаю, закатывая глаза, но в то же время предательская улыбка скользит по моим губам.
– Как только ты согласишься, – его глаза вспыхивают, а я отчаянно пытаюсь понять, какую часть разговора пропустила. Я краснею и сильно раздражаюсь, потому что Эштон в конце концов все равно воспримет это как комплимент.
Я скрещиваю руки, потому что не хочу уступать его ухмылке.
– На что я должна согласиться? – твердо спрашиваю я.
– На свидание со мной. Я пытаюсь доказать, что Уилл больший идиот из нас двоих, потому что он не может пригласить Бекку, при этом я прошу тебя пойти со мной.
Ни за что. Но мое сердце не настолько бескомпромиссно, как мой мозг, поэтому противится отказу, который я процедила.
– Почему нет? – спрашивает Эштон и, похоже, действительно хочет разгадать загадку моего отказа.
Вздохнув, я тяну за листочки, и мне удается вытащить их из-под его бедра. Я собираю записи, закрываю две книги и запихиваю все в рюкзак.
– Потому что я в принципе не говорю «да» свиданиям с теми, кто приглашает меня только для того, чтобы доказать, кто больший идиот, – объясняю я. Словно я когда-нибудь говорю свиданиям «да». Я закидываю рюкзак за спину и направляюсь к выходу. Эштон идет за мной. Конечно, теперь, когда я бросила попытки учиться, он внезапно смог оторвать свое тело от стола.
– Эй, подожди, – настаивает он, следуя за мной.
Когда мы доходим до выхода, он, вопреки моим опасениям, не преграждает мне путь, а придерживает дверь. Мне хотелось бы видеть в нем легкомысленного бабника, но Эш не облегчает мне задачу.
Широкими шагами я выхожу из здания. Эштон идет за мной, и крошечная часть меня испытывает удовольствие от звука шагов позади.
Просто дыши! Я игнорирую первые капли дождя, падающие с серого неба и растекающиеся по моей коже, и уверенно направляюсь дальше. Уже темнеет, и я должна идти домой.
– Я хочу встретиться с тобой, – просит Эштон еще раз. Во рту у меня становится сухо, когда я уголком глаза наблюдаю за каплями дождя, исчезающими под вырезом его рубашки. Парень продолжает бежать рядом со мной. Я могу понять девушек, которые сдаются и слепо следуют за ним в нирвану разбитого сердца.
– Я не могу, – все же тихо произношу я, и тень сожаления звучит в моем голосе, когда я замечаю его напряженный взгляд. Я просто не могу себе этого позволить. Даже если я признаю, что нейромедиаторы моего тела устраивают фейерверк в честь четвертого июля из-за него.
Эштон почти разочарованным жестом откидывает со лба уже полностью мокрые волосы и пожимает плечами.
– Ты можешь мне сказать почему?
Зачем он делает вид,
