его темно-каштановых кудрей. Они падают ему на лицо. Он редко позволяет стричь ему волосы. В хороший день маме иногда удается немного привести их в порядок, но полноценной стрижки у Бена никогда не было.
– Бен? – он не видит меня, но мой голос обычно действует на него так, что он перестает себя бить. Я чувствую срочную потребность обнять его. Но это одна из первых вещей, которую я уяснила с тех пор, как аутизм Бена проявился в два года: мои или мамины потребности отличаются от потребностей моего брата. Поэтому я присаживаюсь рядом и некоторое время разглядываю его. Несмотря на то, что вид Бена часто отталкивает и наводит на мысли о том, что он ненавидит близость, это не так. Я знаю, что ему станет лучше, если я буду рядом и дам время успокоиться. Мой желудок урчит, но я остаюсь на корточках на небольшом расстоянии от Бена, игнорируя тянущее чувство в животе. Как и глупую мысль о том, что я хотела бы быть на студенческой вечеринке и что причиной этого является именно такой парень, как Эштон.
– Корма, Лебедь, Лев…
Бен дошел до буквы Л, и я надеюсь, что нам понадобится меньше одного круга, пока он не успокоится. Иначе я, наверное, умру с голоду посреди нашей кухни.
– Бен? – еще раз пытаюсь достучаться до него, и в этот раз у меня получается. Он смотрит вверх и прерывает свое маниакальное движение рукой. Его взгляд скользит мимо меня в пустоту, но я знаю, что в этот момент он обращает свое внимание на меня.
– Давай сделаем мороженое, а потом пойдем в твою комнату? – Бен любит мороженое, по крайней мере, так же сильно, как голубой цвет, и немного меньше, чем звезды.
– Наугольник, Овен, Октант, – он хмурится, и внезапно его лицо проясняется. – Мороженое, а затем в объятия звезд, – брат встает, как будто ничего и не было, и бежит к морозилке. – С «Кроликом Питером».
Конечно. Иногда мне хотелось задушить маму за то, что она принесла Бену эту книгу. Вздохнув, я поднимаюсь и следую за братом. Достаю из морозилки большую пачку ванильного мороженого, беру к нему шоколадный сироп и разноцветную посыпку, выстраиваю все по одному и тому же рисунку на столе. Если я поменяю сироп и посыпку местами, это может привести к катастрофе, которая приобретет невероятный размер.
Когда Бен был маленьким, а я еще меньше, то специально провоцировала подобные приступы. Вначале мне было трудно понять, почему Бен требовал так много внимания от мамы и папы. Честно говоря, я хотела его ненавидеть, но не могла. Никто не может ненавидеть Бена.
Я люблю своего маленького брата. Это простая неопровержимая истина, которая позволяет мне после долгого дня есть мороженое вместо нормальной еды.
Я наблюдаю, как Бен привычным образом наполняет две чаши с точностью нейтронного микроскопа. Иногда это длится так долго, что в конце концов остается только ледяной суп. Сегодня он закончил быстро и представляет результат с улыбкой, которая не предназначена для меня, а просто отражает его удовлетворение.
Он
