секции тогда еще не было. Как бы то ни было, он вступил в Омске в интернациональную бригаду Красной гвардии не для того, чтобы стать «солдатом революции», на чем впоследствии настаивала агиография. Он был слишком слаб, чтобы отправиться на фронт, он всё еще кашлял кровью из-за раны. Также складывается впечатление, что большевистские власти не хотели использовать его подразделение в боях против белых, полагая, что от него будет больше пользы в Омске[42]. Вскоре Белая гвардия генерала А. В. Колчака заняла этот сибирский центр, и началась систематическая ловля возможных противников и укрывающихся. Спасаясь от белых и их террора, а прежде всего от угрозы насильственной мобилизации в Чехословацкий или Сербский корпуса, ставшие на сторону контрреволюции, Броз сбежал в киргизский аул, находившийся в 50 или 80 км от Омска. Там он вновь стал работать механиком на паровой мельнице богатого крестьянина Исайи Джаксенбаева, считая, что находится в безопасности. Однако чехи захватили и этот удаленный край и попытались арестовать Йосипа. Из-за связей с коммунистами в Омске ему пришлось бы плохо. Неизвестно, то ли его спрятал Джаксенбаев, то ли местные крестьяне, которых он агитировал за советскую власть, сказали, что он у них живет еще с 1915 г., т. е. не является дезертиром. Во всяком случае, он избавился от угрозы тюремного заключения, если не от чего-то худшего. Киргизы ему симпатизировали как отважному и вдумчивому молодому человеку, способному быстро принимать решения и имеющему особый дар – умение приручать животных[43]. Об этой черте его характера свидетельствует следующий эпизод. Друзья подарили ему сокола. Он его растил, кормил мясом и ласкал. Сокол приучился сидеть у него на плече. Когда он вырос и научился хорошо летать, Йожа решил выпустить его на свободу. Через два дня сокол прилетел назад, сел ему на плечо и стал спокойно ждать, когда его накормят. Наевшись, улетел, но через два дня опять вернулся. Только в четвертый раз он улетел навсегда. Те, кто слышал эту историю, говорили: «Все живые существа должны любить такого человека, как Броз»[44].
Когда в 1919 г. Красная армия прогнала Колчака из Омска и железнодорожная связь с Петроградом восстановилась, Йожа решил отправиться в дорогу вместе с женой (ее звали Полка). В Петрограде, где он пробыл около трех недель, он узнал об образовании Королевства сербов, хорватов и словенцев (СХС). Советские власти назначили его комендантом транспорта военнопленных из бывших австрийских земель, которых теперь отправляли в Югославию[45]. Вместе с ними в сентябре 1920 г. он вернулся на родину через Балтику, причем в Вене представители Югославии попытались запретить ему пересечение границы, поскольку два товарища-серба обвинили его в том, что он коммунист. Когда он приехал в Марибор, его вместе с молодой женой арестовали и неделю держали на карантине. Лишь затем ему, после пятилетнего пребывания в плену, разрешили вернуться в родное село[46]. Россия и Сибирь с ее тайгой, конями и лунным светом остались в его сердце
РГАСПИ. Ф. 495. Оп. 74. Д. 587. С. 6;
AJ. 837. KPR. IV-5-a. K 38. TV serija «Iz Titovih memoara».
AS. Dedijer. T. e. 262. Pričevanje dr. Očaka o Pelagiji Belousovi.
