Если весело, значит, жить можно. Даже если это искусственный кураж, все равно дышать легче…
– Ну, не знаю, – гундосо, угрюмо произнесла она. – А почему тебе воли не видать? За что ты здесь?
– А ты?
– Да пьяная шла, а тут мусора… Козлы…
– Не то слово… А я…
Трофим запнулся, лицо его потемнело, взгляд налился свинцом… Он еще не в тюрьме, но уже за решеткой, здесь нельзя никому верить, и душу открывать первому встречному негоже. Вообще нельзя откровенничать, потому что менты хитры и коварны, на любую пакость способны… А наседок-стукачей убивать надо…
– Что ты? – неосторожно поторопила его Нинка.
Впрочем, она уже и без того выдала себя с головой.
– Да лишку дал, – подобрел, для того чтобы сбить ее с толку, Трофим. – Ну и с ментами поцапался… Ничего такого. Но ты же знаешь, какие они, нет вины – что-нибудь придумают. Им бы человека посадить…
– Ну да, – кивнула она.
– Так ты любить меня будешь?
Трофим бесцеремонно облапил ее большую, но мягкую и обвислую грудь.
– Так сразу? – Как будто какая-то пружина сжалась в ней.
– Ну а чего… А потом поговорим… Я тебе все расскажу…
Его рука полезла к ней под юбку, и ее пружина разжалась, ноги разошлись, нет, разбежались в стороны, как кошка с собакой… Зеленый свет, жми на газ…
Трофим жал как одержимый. И плевать, что за ними наблюдают менты. Пусть извращаются, если они такие похабники.
Отвалился от использованного тела, натянул штаны. В настроении диссонанс – с одной стороны, хорошо, с другой – тошно. Не та баба Нинка, чтобы в кайф… Да и она, похоже, ничего не поймала. Для нее раздвинуться – что до ветру сходить… Шлюха. И наседка, курва ментовская…
– Хочешь знать, на чем я погорел? – злобно ощерился Трофим. – А суку одну придушить хотел. Знаешь, как?
Он резко, одной рукой обхватил ее шею. Но душить не стал: передумал.
– На мусоров, тварь, работаешь? – шипящим голосом спросил он.
Но ответить она не успела: к решетке подскочили менты. Угрожающе щелкнул замок под напором ключа, со скрипом открылась дверь, с хрустом опустилась дубинка на подставленные руки.
Трофим успел закрыться от одного удара, но второй обрушился на незащищенный затылок. Треск в ушах, фейерверк в глазах, сознание поскакало по полу как вывалившийся из корзины баскетбольный мячик. Еще удар, еще…
Он растекся по стулу, как медуза на прибрежном камушке. Не было сил удерживать тело в собранном состоянии. Почки болят, мышцы спины выкручиваются наизнанку, голова как будто чужая. И катастрофически не хватает воздуха…
Только что Трофим сыграл с ментами в слоника. Это их любимая забава – надеть на голову противогаз и пережать шланг. Выживешь, хорошо, будешь веселить мусоров дальше – это же так потешно наблюдать, как жертва с красной от потуг рожей, хлопая выпученными глазами, жадно хватает ртом воздух… Минут пять прошло, как с него сняли шлем, а легкие
