до смерти императрица объяснила Александру всю необходимость лишить престола его отца. Внук письмом выразил свою глубокую признательность бабушке за дарованные ему милости, то есть, по сути дела, согласился на устранение Павла от престола. При этом, дав 24 сентября 1796 года Екатерине согласие принять престол, Александр в то же время дал присягу и Павлу, что признает его законным императором. Ему настолько не хотелось принимать на себя тяжесть короны, что он даже намеревался скрыться в Америке в случае, если бы его заставили занять престол.
Во всем этом виден главный недостаток характера Александра к тому моменту, когда императрица Екатерина Великая покинула этот мир, – отсутствие воли. Как и все слабовольные люди, он скрывал свои истинные мысли и чувства, притворялся, старался казаться другим, чем был на самом деле; сначала он боялся обнажить себя перед тем, кто сильнее его, а позже – и перед прочими окружающими. Сравнительно недолгая, но бурная жизнь рядом с близкими родными – бабушкой Екатериной II и отцом Павлом I – научила Александра многому. Он познал коварство, подлость, подкуп, измену, лесть – то, что так пагубно влияет на характер формирующейся личности. Окружающим часто приходилось угадывать его истинные убеждения и настроения. При дворе императрицы это – беззаботный, веселый кавалер; играет в карты, слушает оперы, концерты, иногда музицирует сам, переводит Шеридана. В Павловске и Гатчине – офицер, затянутый в прусскую форму, муштрующий своих солдат, спокойно слушающий брань Аракчеева. В беседах с молодыми друзьями – вольтерианец, либерал, поклонник принципов революции, критик Екатерины и ее системы, отрицающий какие-либо права рождения. У себя дома – довольно шумный барин, иногда бранящийся с женой, часто с домашними, забавляющийся грубыми шутками.
Смерть Екатерины кардинальным образом изменила положение вещей. Елизавета Алексеевна очень скоро обратила внимание на неприятные черты нового режима и острее мужа почувствовала весь ужас создавшегося положения: она увидела себя под суровым контролем, веселые званые вечера сменились скучными семейными прогулками и томительным пребыванием во дворце. Уже в письме от 7 августа 1797 года Елизавета выражает надежду на то, что произойдет что-нибудь особенное, и уверенность, что для успеха не хватает только решительного лица; в этом письме Павел прямо назван «тираном».
Приблизительно в то же время Александр написал Лагарпу письмо, из которого ясно, что происходившие вокруг изменения в государственных делах привели его к тем же выводам, которые сделала его супруга. «Мое отечество, – писал он, – находится в положении, не поддающемся описанию… Вместо добровольного изгнания себя я сделаю несравненно лучше, посвятив себя задаче даровать стране свободу и тем не допустить ее сделаться в будущем игрушкою в руках каких-либо безумцев». Александр мечтает произвести в России революцию с помощью власти, которая перестанет существовать, как только конституция будет принята и страна выберет своих представителей.
