был бестолковый малый, хотя расторопный и суетливый до комедийного. На армейских сборах Вадик так торопился на тренировках новобранцев в быстром раздевании и одевании солдатской формы, что в спешке натянул на себя двое штанов, вторые схватил (в припадке исполнительности) у соседа, который в это время никак не мог справиться с надеванием гимнастёрки. А когда, наконец, справился, то обнаружил, что у него пропали брюки.
– Рядовой Скворцов! Почему ты стоишь до сих пор без штанов, сорок пять секунд давно прошло? – заорал на него старшина, стоящий перед строем и засекавший время на одевание солдат.
– Товарищ старшина, у меня штаны пропали!
– Как пропали? Когда? Ты же в них в строй стал.
– Не знаю, пока я гимнастёрку через голову натягивал на себя, штаны исчезли, – удручённо ответил рядовой Скворцов под общий смех солдат.
– Всем расстегнуть брюки! – скомандовал старшина, и после выполнения солдатами в строю его команды у Вадика обнаружились под первыми ещё одни брюки.
– Ты зачем натянул на себя двое штанов? – взревел на него старшина.
– Не знаю, хотелось чем-нибудь помочь Скворцову, а то он так медленно одевается, из-за него Вы нам «отбой» ко сну не разрешаете, – ответил смущённо Вадик, стаскивая с себя лишние штаны под общий хохот казармы.
И такая пугливая старательность у Вади Узелкова была во всём, он стремился выполнить быстро всё, что его заставляли сделать более сильные товарищи и вообще все окружающие. Ему как-то Лизка сказала, после очередного его «припадка исполнительности»:
– Послушай, Узелок, ты такой расторопный, что с тобой хорошо говно жрать, всё время норовишь вперёд забежать.
В отличие от него Лизка всегда знала, что делает, и если в любой, даже самой маленькой работе или просьбе для неё не было личной выгоды, то она и пальцем не пошевелит, чтобы помочь товарищу. Лиза со временем стала крупной, дебелой девкой, с мощным затылком и покатой спиной, широкими бёдрами, объёмистым животом, но маленькой плоской грудью с тоскливо висящими вниз сосками. Ходила она, широко расставив ноги, как бы для прочности равновесия, слегка сутулясь, вжимая голову в плечи и пытаясь тем самым уменьшить свой богатырский рост. Носила всегда просторные расстёгнутые плащи или кофты, стараясь незаметно прикрывать выпирающую часть живота полой плаща, которую постоянно натягивала на своё дородное тело рукой во время ходьбы и небрежно запахивалась при случайной встрече со знакомыми. Такой внушительный вид девушки с чрезмерно приятными округлостями отпугивал желающих пошутить или попросить её о чём-либо. Но, как это ни странно, привлекал внимание таких щупленьких, как Вадик Узелков, они без ума были от вида её мощи и силы. Правда, в основном, они все были безденежные искатели её любви, и при посещении с ними кафе или кинотеатра Лизе самой приходилось за всё платить.
«Что поделаешь, за всё надо платить и за секс тоже», – философски рассуждала Лиза, выбирая себе очередного
