здоровьем мамы и трех дочерей.
Адриан снова вздохнул.
– Это незаконно, вы понимаете? – спросил он, глядя в глаза Лаццари.
– Очень прошу, – молитвенно сложил руки Дино.
– Мне придется пойти на нарушение. Скрыть повреждение, договариваться с автоцентром.
– Я вас никогда не забуду.
– Вот возьмут и уволят из-за вас.
– Буду молиться за ваше здоровье, клянусь.
– А, ладно, – махнул рукой, будто плюнув на все, Адриан. – Давайте деньги.
– Да благословит вас Господь! – суетливо полез в карман Дино Лаццари.
– Сто евро. И уходите поскорее, мне машину отогнать надо.
– Все понял. Спасибо, добрый человек! Да благосло…
– Быстрее, быстрее! – торопил Адриан, пересаживаясь за руль.
Он еще видел итальянца, ссутулившегося, благодарно кивающего и озирающегося по сторонам, пока сдавал задним ходом. Переключившись в первую передачу, Адриан понял, что никого, кроме обычных прохожих, проходящих мимо напоминающего большой киоск его рабочего офиса, не улице нет.
Итальянец исчез навсегда.
4. Анна
Она обещала себе не плакать, ей хватило слез за этот месяц. Месяц без его глаз напротив и каких-то три телефонных разговора, и все ради чего? Чтобы смотреть ему в глаза через мелкую решетку?
Анна уже свыклась с тем, что вынуждена жить страхом, надеждой, отчаянием и снова страхом. Никак не могла привыкнуть лишь к этому – к его глазам за мелкой решеткой. Может, она сама накликала беду, с самого начала решив, что ничем хорошим это не может закончиться?
Она держалась и срывалась в слезы – последнее исключительно в одиночку. Забивала себя работой, только бы не прочесть в глазах сослуживцев сочувствие, лишь бы не расчесывать зуд воспоминаний о том самом дне, когда ее муж сбил насмерть человека. Держалась Анна даже при адвокате, в последнее время – особенно при адвокате.
Сергея Флеймана она нашла по Интернету, адрес его адвокатского бюро высветился первым в поисковике. Анна не искала рекомендаций, ее тревожили разговоры, перешептывания за спиной, сочувствия и, кто знает, не злорадство ли? В конце концов, это ведь был несчастный случай, ведь правда?
– Уверен, все разрешится, – сказал ей адвокат Флейман при знакомстве. Лучшего она и не ожидала услышать.
Теперь он приходил, пожалуй, слишком часто, по два раза в неделю, и недавно Анна даже поймала себя на том, что думает о нем, как о члене семьи. Он все чаще уходил от нее с деньгами, и обдавая ее ветерком от хлопнувшей за собой двери, адвокат Флейман все сильнее раздувал в ее душе уголек надежды. Оставшись одна, Анна сворачивалась в клубок на диване, куталась в плед, плакала и улыбалась сквозь слезы, вспоминая, что адвокат ушел не с пустыми руками, ручаясь, что никому не позволит загасить тлеющей внутри нее огонек.
Срок
