с Харснетом и сэром Томасом Сеймуром. Что ж, их любопытству суждено остаться неудовлетворенным. Я вошел в контору Роджера и поздоровался с его клерком.
– Здравствуйте, Бартлетт, – сказал я. – Как идут дела?
– Пытаюсь справляться, сэр, – ответил он с выговором бристольца. – Миссис Эллиард попросила меня организовать похороны, вот я и хотел спросить, можно ли забрать тело?
– Да, коронер разрешил.
– На этой неделе в суде должно слушаться два иска.
Я прикусил губу. Мне и на свою-то работу времени не хватало, а тут еще дела Роджера!
– Думаю, мы передадим эти дела барристерам, которым можно доверять и которые заплатят Дороти за работу, уже проделанную Роджером. Я назову тебе несколько имен.
– А я прослежу за тем, чтобы они заплатили, сэр.
– Спасибо, – с благодарностью улыбнулся я.
– Мастер Эллиард всегда был добр ко мне. Он был хорошим человеком.
Клерк смахнул непрошеную слезу.
– Это верно.
Я помолчал.
– Но так уж повелось, что адвокат, хочешь не хочешь, наживает себе врагов. Вы не припомните каких-нибудь недовольных клиентов или, возможно, других барристеров, которых он одолел в суде и которые могли затаить на него злость?
– Не знаю, что и сказать, сэр. Не припомню ни одного такого. Мастера Эллиарда все любили.
– Знаю. Тогда составьте для меня список всех клиентов и юристов, с которыми он профессионально общался с тех пор, как приехал из Бристоля. Вы сможете сделать это до вечера?
– Постараюсь, сэр. – Он помялся. – Могу ли я спросить, что будет теперь? Говорят, слушания отложили?
– Будет проводиться расследование, и я принимаю в нем участие. Больше пока сказать ничего не могу, Бартлетт. А список, который я попросил вас составить, может помочь следствию. – Я посмотрел в честное лицо клерка. – Что намерены делать вы? Вернетесь в Бристоль?
– Пока останусь в Лондоне. Здесь вся моя семья.
– Я постараюсь подыскать для вас работу в какой-нибудь другой конторе, как только вы разберетесь с делами Роджера.
Его лицо осветилось радостью.
– Спасибо! Вы… Вы добрый человек, сэр.
– Надеюсь, что это так, Бартлетт. Хотя с этим согласились бы не все.
Я поднялся по лестнице на второй этаж. Старый Элиас открыл мне дверь и с поклоном впустил внутрь. Вид у него до сих пор был пришибленный. Из гостиной вышла Маргарет.
– Как ваша хозяйка? – шепотом осведомился я.
– Немного успокоилась, сэр. А на этих проклятых слушаниях так разволновалась, так рассердилась, что я боялась, как бы ей не стало плохо. Слава богу, обошлось. – Девушка помялась. – Она надеялась, что вы принесете какие-нибудь новости.
– Спасибо, Маргарет. Я пойду к ней.
Я заметил, что щеки девушки бледны. Жизнь прислуги тоже внезапно перевернулась с ног на голову, их будущее стало неопределенным.
Дороти,
