вдруг ей "подошел" ни с того, ни с сего…
А больше всего ее беспокоило, что к жениху, по правилам горианской помолвки, перейдет пре-сезариат от ее приемного отца. Этот важнейший институт горианского права устанавливал обязательную опеку над каждым жителем планеты другого жителя – близкого человека, превосходящего по телепатическому уровню, старшего по возрасту и статусу. Опекун нес частичную ответственность за подопечного, имел права давать обязательные для него указания и даже наказывать за проступки. По древней традиции в помолвке пре-сезариат над женщиной всегда принадлежал жениху, а в браке – мужу.
И это означает, что незнакомец сможет помыкать ею… то есть, разумеется, не сможет. Но наверняка попытается – и ей придется потратить кучу энергии, чтобы противостоять этому. Проворочавшись до утра, но так и не поспав ни часа, Сафира вышла к завтраку с таким мрачным лицом, что Авлина замерла на месте с кувшином молока в руке.
– Что…
– Вот, – прервала ее Сафира, запустив по столу коммуникатор в ее сторону. Авлина успела поставить кувшин и поймать скользящий прибор, хотя Сафира, в принципе, не имела ничего против того, чтобы он разбился. Если бы только это помогло стереть дурацкое сообщение, которое пришло из системы так некстати. Тяжело вздохнув, она налила себе сока, дожидаясь, пока мать ознакомится с новостями. Но, вопреки ее ожиданиям, в эмоциях горианки не отразилось ни малейшего следа тревоги.
– Тебя беспокоит, что информация закрыта? – мягко спросила ее мать, без видимого волнения ознакомившись с уведомлением о помолвке дочери.
Сафира ошеломленно подняла глаза, только в этот момент сообразив, что Авлина думает так же, как и ее подруги. Помолвка в понимании ее матери, счастливо прожившей с мужем уже лет тридцать – величайшее благо, которое может настигнуть девушку, ни больше, ни меньше. Все остальное в жизни горианки весьма вторично, включая работу, учебу и увлечения.
Открыв и тут же захлопнув рот, так и не произнеся ни слова, Сафира принялась за завтрак. Она рассказала Ланишу о своих страхах накануне, и он немного ослабил накал эмоций, но большего успеха вряд ли стоило ожидать, поэтому повторять не хотелось.
– Милая? Ты переживаешь, что не можешь отказаться? – чуть тише спросила Авлина. Ее эмоции поменялись, и понимания в голосе прибавилось. Сафира прерывисто вздохнула. Право отказаться от заключения помолвки неотъемлемо принадлежало каждой горианке, хотя им пользовались крайне редко, тем более – вслепую. Но у нее такого права не было – из-за программы по переселению землян, весь смысл которой заключался в браках и совместных с горианцами детях.
К счастью, принудить к слиянию ее никто не мог, но два месяца помолвки она обязана вытерпеть. И только по истечению этого срока Сафира могла расторгнуть помолвку… как и ее жених.
– Ты что, не понимаешь? – тихим злым шепотом спросила она. – Это не меня ему подобрали, а его – мне. И его так же, как меня, поставили перед фактом.
– Но вы ведь подходите друг другу.
