дочь превратилась в паникершу – конечно, он такого никогда ей не скажет, но все же… ей ни на кого не хотелось бы производить подобного впечатления, даже на отца.
Одеться на свидание Сафира постаралась максимально просто – ей совершенно не хотелось завлекать и соблазнять жениха, наоборот. Пусть увидит, что она дурнушка, тем более что ее внешность и в самом деле никогда не привлекала мужские взгляды, если не считать любопытных, пока горианцы не насмотрелись на землянок.
Но сейчас, когда на Горру постепенно привозили все больше детей с Земли и даже пару десятков взрослых девушек, они постепенно перестали быть такой уж диковиной, по крайней мере, в столице с населением чуть больше ста тысяч. Что, правда, не делало их автоматически всеобщими любимчиками.
В обществе укоренились убеждения, что земляне безнравственны, склонны к совершению правонарушений и даже несколько безумны. Многие искренне верили в это и яростно протестовали против переселения – даже несмотря на то, что Горра все глубже погрязала в эпидемии генетических заболеваний, а смешение крови все еще оставалось единственным решением.
"Интересно, что больше шокирует его в моей внешности: низкий рост, короткая стрижка или отсутствие крыльев?" – размышляла она, когда шла к месту встречи по центральной аллее парка, подавляя желание каждую минуту сверяться с картой на коммуникаторе и все больше с каждой минутой краснея от взглядов. Похоже, она все же недооценила любопытство горианцев – бескрылые землянки в этом парке, рассчитанном в основном на крылатых, все еще попадались редко.
Пару раз она свернула не туда и на третий, задумавшись, шагнула на крутую взлетную площадку, идущую под углом вниз, к обрыву. Заглянув в бездну, Сафира с колотящимся сердцем повернула назад и поймала на себе обеспокоенный взгляд молодого крылатого горианца:
– Эста, вы в порядке? – спросил он, поддержав ее за локоть.
– Да. Я… заблудилась.
– Куда вам нужно? – с вежливой телепатической улыбкой осведомился парень, и у Сафиры на секунду екнуло сердце: ей показалось, что над ней смеются.
– Я сама дойду, спасибо, – сказала она, стараясь не показать негативных эмоций, но зная, что парень наверняка все считал: ее уровень не превышал средний – и то, это был такой женский средний, то, что в мужских школах называют слабым. Она еле-еле натренировала нужные навыки к экзаменам и уже испытывала легкий мандраж при мысли о том, что не сможет освоить всю программу по телепатическому курсу.
Иногда ее настигал синдром самозванки: словно все горианское было чуждым, и тогда казалось, что ее взяли сюда по ошибке. Она не хотела ни крыльев, ни телепатии, ни этой помолвки.
А нырять она и на Земле могла бы… теоретически. В реальности, конечно, ей крупно повезло вырваться из сети ужасных сиротских учреждений, из серых стен и беспросветной тоски. Вряд ли там она хоть раз увидела бы море. Вряд ли ее воли хватило бы на это и после выхода из приюта. Скорее она сломалась бы задолго до того, как ей исполнилось бы восемнадцать.
Горианцы
