после того, как я подарю ему наследника, а еще лучше – двух, я смогу жить так, как пожелаю.
Симон тихо выругался.
– Ваш муж был недостоин вас!
– Возможно. Но он считал, что достоин моего приданого, а оно было немалым… – Сюзанна осеклась, и Симон принялся утешать ее, поглаживая по спине.
Она вновь заговорила срывающимся голосом:
– После нескольких лет брака – детей у нас так и не появилось – он уже подумывал бросить меня. Считал, что я ни на что не гожусь.
– Будь он трижды проклят, этот болван! – воскликнул Симон.
– Этот человек думал лишь о собственной персоне, но очень заботился о своей репутации, иначе просто выставил бы меня вон. – Сюзанна прикрыла ладонью полные слез глаза. – Все еще гадая, как поступить, он решил, что безопаснее и теплее будет в Неаполе, и взял билеты на судно, идущее туда.
Уже догадываясь, что случилось потом, Симон спросил:
– Но вы не добрались до Неаполя, верно?
Сюзанна кивнула и шепотом ответила:
– На наш корабль напали пираты. Предвидя исход схватки, Жан-Луи пообещал матросам-французам щедрую награду, если его увезут прочь на корабельной шлюпке. Многим не терпелось скрыться, и человек шесть матросов вместе с Жаном-Луи сели в шлюпку и попытались сбежать.
– И бросили вас на милость пиратов, – подытожил Симон голосом, дрожавшим от бешенства.
– Да, разумеется. Я не представляла для него никакой ценности, и таким способом было проще всего расстаться со мной. – Она скривила губы. – Мне повезло: пираты просто взяли меня в плен, – а вот Жану-Луи повезло гораздо меньше. Выстрелом из пушки пираты разнесли его шлюпку. Не выжил никто.
– Бедная моя, – прошептал Симон, привлекая жену еще ближе к себе – так, что она уткнулась лицом во впадинку между его шеей и плечом.
Она вздохнула и глухим голосом закончила:
– Окажись мы с вами в подобных обстоятельствах, вы защищали бы меня, пока сами не погибли бы.
– Да, разумеется, – отозвался Симон, стараясь сдерживать гнев, направленный на давно умершего человека. – Но я сделаю все возможное, чтобы мы с вами никогда не столкнулись с такой опасностью.
Сюзанна обняла его, постепенно начиная успокаиваться.
– Раньше я никогда и никому не рассказывала о том, что случилось с Жаном-Луи: слишком уж мучительно это было, – а вам смогла.
Его до глубины души поразило ее доверие, и это доверие, несомненно, являлось добрым предзнаменованием для их будущего.
Воплощение нежности и тепла, Сюзанна погружалась в сон; ее голова покоилась у него на плече, а ровное дыхание согревало шею. Он жаждал большей близости – и получил ее, и теперь мечтал подарить ей столько счастья и покоя, чтобы больше ей никогда не пришлось плакать.
И еще он желал… желал…
Симон поразился, внезапно обнаружив, что тепло, распускавшееся в нем, имело не только душевную, но и физическую
