приподнимает тонкую ткань ночной рубашки.
– Может, будем и впредь спать вместе? – Она в смущении потупилась. – Я… никогда еще не проводила с мужчиной всю ночь. Мне понравилось быть рядом с вами.
– Никогда?.. – изумился Симон. – Значит, Жан-Луи был еще глупее, чем я думал.
Сюзанна поморщилась и пробормотала:
– Стало быть, в моем желании проводить рядом с вами ночи напролет нет ничего противоестественного?
– Определенно нет, – заявил Симон. – Особенно – в феврале!
При этих его словах Сюзанна улыбнулась.
– В таком случае забирайтесь ко мне под одеяло. Вы, должно быть, продрогли, ведь вам нечем было укрыться.
– За ночь комната остыла. Дайте мне минутку, чтобы развести огонь, и я к вам присоединюсь.
Симон тотчас же встал с постели. Соглашаться отныне спать вместе, конечно, безумие, но он никак не мог ответить жене отказом: слишком уж этого хотел. И теперь ему предстояло нешуточное испытание… Он всегда считал себя волевым человеком, но это было еще до того, как женился.
Подбросив угля в камин, Симон вернулся к кровати, улегся под одеяло и пробормотал:
– Еще слишком рано, так что можно понежиться в постели: отличный способ скоротать время до завтрака.
Под одеялом было значительно теплее, чем поверх его, особенно сейчас, когда Сюзанна придвинулась поближе, прижалась к нему и положила руку ему на грудь. От нее исходил слабый аромат розмарина, пряный и пьянящий. Он коснулся легким поцелуем ее шелковистых темных волос, думая в этот момент о том, что еще никогда не был настолько доволен жизнью. Казалось, теперь самое время завести разговор, о котором он размышлял накануне.
– Я как раз хотел узнать, как вы относитесь к прикосновениям, ma chérie, – проговорил Симон. – У вас есть причины питать настороженность по отношению к мужчинам? Мне хотелось бы прикасаться к вам, но я не хочу вас напугать и расстроить. Расскажите, чего вы не любите, и я постараюсь избегать таких действий.
Сюзанна нахмурилась, и немного помолчав, сказала:
– Не могу определить точно, но неприязнь возникает, стоит мужчине прикоснуться ко мне с плотскими намерениями. Некоторые из них считают себя вправе распускать руки. Так поступали французские эмигранты. Просто кошмар! Будь у меня нож и умей я обращаться с ним, оскопила бы их!
– Жестоко, но логично! – кивнул Симон. – Но далеко не все мужчины такие.
– К счастью, не все. Вот вы не такой. Вы, «грешники» из подвала, по-видимому, из тех мужчин, которые умеют сдерживаться. За время плавания по Средиземному морю с Габриэлем Хокинсом я успела убедиться, что он относится к женщинам с уважением. – Сюзанна улыбнулась. – А еще он без ума от Рори и к остальному женскому полу не проявляет плотского интереса. Поэтому его незачем опасаться.
– Вы способны распознавать плотские намерения мужчины? – с любопытством поинтересовался Симон.
– Как правило.
