пины рюкзак и положил его в ноги. Рука привычно потянулась за ремнем безопасности и с усилием потянула его на себя, но натяжения в ремне не было и он просто выполз наружу, упав Андрею на ноги.
– А, да ты не парься, можешь не пристегиваться. Так накинь, чтоб менты не видели, и хватит, – спокойно сказал Сергей, глядя в боковое зеркало заднего вида, пока ждал нужный момент, чтобы тронуться. От пролетавших мимо авто их покачивало.
Андрей подергал за ремень – блок работает. Он затолкал ремень обратно настолько, насколько смог.
Машина взобралась с обочины на асфальт трассы и начала набирать ход. Андрей начал разглядывать салон. Пыль на торпеде лежала уже бурая. Руль под руками водителя был затертый, а пространство между водителем и пассажиром, где ручник, ниши для стаканов и прочее – запачканы пятнами толи чая, толи кофе, толи газировки. На них налипли волосы, явно не водительские. Наверное, кошки или собаки. В дверных карманах складировался мусор. На панели приборов смиренно повисли три иконы в ряд. Их скорбные лица смотрели в небо. Прямо под ними расположилась пепельница для окурков и плевков. И только теперь до Андреева носа добралась эта вонь – вонь всего салона. Прокуренной обивки, плевков и мокрых окурков в банке, вонь мусора в дверных карманах. Рука невольно потянулась к веслу на двери, дернула его на себя, но стекло не опустилось.
– А вот не надо было дверью хлопать, – довольно прохрипел Сергей, закуривая новую сигарету.
К общей симфонии запахов присоединился едкий табачный дым.
Автомобиль, набрав скорость за сотню, начал понемногу трястись. Всё в салоне ожило и заскрипело так, будто они находились не в салоне авто, а внутри спящего организма, который приходит в себя только на большой скорости. И вот, на сотне в час, он ожил, засопел, засвистел, затрещал костями.
– В Москву?
– Да нет, я до Богучара, а там выйду, – ответил Андрей.
– Местный, с Богучара что ли?
– Не, по делам.
Андрей не особо рвался к разговору. Водитель авто был человеком, для которого центр Ростовской области всегда назывался и будет называться Ростов-Папа. А для него, родившегося гораздо позже, этот город называется цивилизованно – Ростов-на-Дону. Хотя, конечно, сути города это никак не меняет. И вот разговоров о том, каким был в его годы Сергей и чем занимался в Ростове-Папе, ему не хотелось больше всего. Небо уже темнело, и Андрей надеялся притвориться спящим или воткнуть наушники, в общем, сделать что-то, чтобы его не тревожили до самого Богучара.
Сергей продолжил допрос: – Это ж часов пять до туда, прально?
– Ну, где-то так, да.
– А шо за дела? – заинтересованно продолжал Сергей.
– Да… – потянул Андрей, – Да так, ничего особенного. На пещеру в Калачах хочу посмотреть.
– О как, на пещеру?
Андрей молча качает головой, понимая, что разговор может затянуться надолго.
– Обычно ребята в твоем возрасте по другим пещерам лазят, – Сергей закряхтел, выдавливая смех и зыркнул на Андрея, ожидая толи одобрения, толи ещё чего, – Ну ты понял, да? Да?
Андрей натянуто улыбнулся. Этот не отстанет.
– Да ладно, шучу я. Наоборот хорошо. Свой край знать надо!
– Да это не совсем мой край, я с Урала.
– Ля! А тут чего делаешь?
– Родители переехали лет семь назад, и меня за собой притащили.
– По работе?
– Не.
Возникла пауза. До Андрея начало доходить, что он зря поднял такую интересную для собеседника тему. Разговор затянется ещё больше, и сейчас он молчал в надежде, что на этом вопросы кончатся и дальше они поедут молча. А там, минут через пять-десять, он достанет телефон, воткнет наушники и закроет глаза. А когда откроет, перед ним будет Богучар.
Сергей нетерпеливо поерзал на своем сидении, пружины заскрипели. Он сунул окурок в банку, затем поднял её ко рту и плюнул туда. Слюна повисла на небритом подбородке. Сергей невнятно матернулся, вытер лицо рукавом и, мельком глянув на Андрея, задал очередной вопрос.
– А зачем тогда?
Сергей – это как одноразовый друг в самолете из книги Паланика. Человек, которому ты можешь излить душу, успокоиться, и больше никогда его не встретить. Своеобразный способ перевесить камень со своей души на чужую.
– Брат у меня пропал здесь. Старший. Семь лет назад, в 2004ом. Как раз в пещеру эту ехал.
И вот он, этот камень, который висел на шее Андрея, внезапно перескочил на чужую шею. На шею Сергея.
Сергей, наконец, замолчал.
Андрей же, наслаждаясь молчанием,
