style="font-size:15px;"> Пусть делает, что хочет, пусть выгоняет меня из дома, но в этот раз всё будет иначе. Гораздо страшнее мне становилось от мысли, что с котятами и кошкой может что-то случиться, что они умрут.
В голове бешено вертелись разные предположения о том, что я могу. Уехать? Куда? К кому? У меня не было никого, кроме тёти, кошки и котят… Нет, наоборот, кроме котят, кошки и… тёти. Я жалела себя и плакала ещё сильнее. Просить деньги на остановках? Так себе идея. Может, я найду работу, чтобы покупать им корм? Но как мне найти её прямо сейчас? Я понимала, что все эти решения никуда не годятся.
Я вновь услышала, как кошка запела. Да, моя дорогая, это очень мило, что ты пытаешься меня успокоить. Даже слёзы бежать перестали. Но сейчас очень и очень важно что-то придумать. Я ещё раз заглянула в коробку. И тут я увидела, что мёртвый котёнок, исчез. Ужас! Меня всю затрясло от ужаса, который говорил мне: надежды нет никакой, пока ты сидишь в этом дурацком трамвае.
Я подхватила коробку и выскочила из вагона, хорошо, что двери были раскрыты на одной из остановок. Я перешла дорогу и поплелась по неизвестной мне улице. Откуда-то набежали тучи, хлынул дождь. Прохожие раскрывали зонты, я достала ветровку из рюкзака, накрыла голову, склонилась над коробкой, а свисающими по бокам полами от куртки прикрыла её.
Сквозь щель я видела, как на меня смотрит кошка и сказала ей:
– Не волнуйся, всё будет хорошо, вот увидишь…
Перед входом в супермаркет горели люминесцентные лампы. Я зашла в него, чтобы переждать дождь, а заодно и подумать, что дальше делать. Вдоль стены стояли пустые скамейки, я села на одну из них, сняла ветровку и открыла коробку. Она оказалась пустой.
Наверно я закричала, потому что ко мне вдруг подбежали люди, окружили и стали допытываться, что случилось, и где моя мама. Кто-то сказал, что нужно вызвать милицию. Пока они переговаривались и разглядывали меня, я быстро выскочила из супермаркета под дождь.
Я снова шла по улице, но теперь она оказалась абсолютно пустой. Вода лилась с неба, как из тысячи дождевых бочек. О том, чтобы вернуться домой, я даже не думала. Наконец-то, я была свободна и вольна решать, что мне делать. Никто мне не скажет: одень куртку, а то простудишься или марш скорее домой, на улице такой сильный ливень, выбрось кошку, иначе не пущу обратно в дом. Я сама решала, что мне делать, куда идти.
В ушах звенела песня:
– Рлюбрлю, рлюбрлю, благодарлю. Рлюбрлю, рлюбрлю, благодарлю…
Я представила, как приду домой без котят, а тётя, торжествующе скажет:
– Вот и молодец, что образумилась!
Нет! Не хочу образумляться! Хочу исчезнуть, как котята. На перекрёстке я свернула на другую улицу, по которой шли прохожие в прозрачных плащах с зонтами. Я их заметила только после того, как они прошли сквозь меня. Я обернулась, не веря тому, что произошло, как снова черезь меня прошли один за другим ещё несколько человек. И тут до меня дошло, что я стала невидимой. Я пробовала обратиться
