уточнила она, заметив легкую растерянность на лице Ирины. – Вот у Элен уже есть кавалер, так что она понимает, о чем я говорю. Я к тому, – она с удовольствием затянулась и красиво выпустила струйку дыма, – если нет, тебе слушать не надобно. Ничего не поймешь, – глянула снисходительно. – Это будет как разговор с иностранцем на неизвестном тебе языке. О чем он говорит, можно только догадываться по интонации, жестам и мимическим движениям лица. Ежели таковые вообще имеются, – она вдруг рассмеялась, но так же неожиданно замолкла и, приподняв голову, строго спросила:
– Так как? Были?
Ирина неуверенно кивнула. Софи, иронически улыбаясь, недоверчиво оглядела ее. Ирина кивнула еще раз, потому что просто не могла не кивнуть.
– Отлично! – Софи откинулась на подушки. – Тогда продолжу. На чем я остановилась? Ах да. Не могу сказать, что я развратна до мозга костей, но порок, естественно, живет в моем теле, – сказав это, она улыбнулась блаженно и таинственно. – В общем, кое-что в жизни я испытала, поэтому знаю, о чем говорю. Так вот, – она стряхнула пепел с папироски в предусмотрительно подставленную сестрой пепельницу, – с ним невозможно сравнить ни одного мужчину. Ни одного! Поверьте! Он нечто особенное. Я уж не говорю о том, что он так властен, – снова затянулась папироской и, словно нарочно, выдохнула в лицо Ирине, – что ему просто хочется отдаваться, – улыбка снова скользнула по ее лицу.
Ирина почувствовала, что в горле запершило, и едва удержалась от кашля.
– Он о-очень силен, – продолжила Софи, – очень, – ее дыхание вдруг участилось, а глаза стали темнеть. – Когда он… входил в меня… тело его напрягалось, все, от головы до пальцев ног, – язык у Софи начал слегка заплетаться. – Он весь, понимаете, весь был… как один огромный… – поискала в воздухе пальцами подходящее слово и, не найдя, просто махнула рукой.
Ирина краем глаза заметила, что Леночка слушает, затаив дыхание и даже слегка приоткрыв рот.
– И все это – на ковре, – выдохнула Софи, – у зеркала огромного, в самый пол. Мне даже казалось, что зеркало тоже участвовало в действе, посылая двойников, неутомимо повторявших наши движения и тем самым удваивавших нашу страсть…
Ирина заметила, что глаза Софи совсем потемнели, превратившись в два омута, страшных и притягательных своей бездонностью. Внезапно ощутила легкую дурноту: защипало глаза, а мысли стали непривычно уплывать. Расстегнула верхнюю пуговицу платья.
Софи, снисходительно глянув на Ирину, затушила папироску.
– Он словно накачивал меня своею силой, своими необычайными способностями, всем своим могуществом. И вот так, – она медленно провела пальцами по шее, щеке, волосам и сладострастно улыбнулась, – более двух часов. Глаза прикроет, подышит – и снова за дело, со всей страстью. Он, девочки, – совершенно особенный! Кабы вы знали, какие ощущения он дает…
Ирина почувствовала головокружение. Не хватало воздуха. Пробормотав извинения, выскочила из комнаты и, подбежав к окну в галерее,
