чего вы взяли? Не похожи вы на человека, знавшего деда в молодости! – и тут он вспомнил, что они вместе смотрели фото.
– Я видела фотографии.
– Вы так хорошо знакомы? – он, наконец, нашел ключи и открыл дверь. – Не хотите чаю выпить?
Ира с сомнением посмотрела на парня, но все же согласилась.
– Не очень, работаем вместе. Иногда болтаем.
– Чай, кофе?
– Чай, пожалуйста. А Николая Петровича нету?
– На санаторно-курортном, – соврал Коля.
– Ужас… Последний раз, когда его видела, у него сильно давление скакало, – Ира опустила глаза. – Надолго?
– Не знаю. Пока он там, я здесь, – немного раздраженно ответил Коля. Ему не очень хотелось думать о семидесятипятилетнем себе.
Щелкнул вскипевший чайник.
– Как вас зовут?
– Николай, – не задумываясь ответил Н.П и добавил, – В честь деда назвали. У нас это семейное имя.
– Говорят, семейные имена – плохая примета.
– Много чего говорят, – Коля поставил перед ней чашку. – А вы? – он вопросительно посмотрел на девушку.
– Ирина.
– Очень приятно. Часто к деду заходите?
– Не очень. Пару раз была. Последний – неделю назад. У него был день рождения. – Она с укором посмотрела на Колю.
– Я в командировке был. Собственно, поэтому и приехал: поздравить с прошедшим.
Они молчали. Ирина разглядывала стены, Н.П. – её. Повисшее молчание становилось неловким.
– Не хотите погулять? В смысле, вы не заняты вечером?
– Мне еще ужин готовить.
– Могу помочь!
– Спасибо, я сама, – Ира пристально посмотрела ему в глаза.
– Ну, так что?
– Окей. Часикам к десяти освобожусь. Это будет свидание?
Коля опешил.
– Не знаю. А это важно?
– Если свидание – придется натягивать платье и все такое. Если нет – обойдусь джинсами.
– Тогда, пожалуй, нет, – улыбнулся Коля.
После ухода Иры в нем проснулась жажда движения. Он ходил взад-вперед по квартире, бросался на диван и тут же вскакивал с него. Сидеть дома было невыносимо. Квартира душила своими пыльными коврами и скучными обоями, массивной мебелью, сервантом, до отказа забитым хрусталем. Окна давно никто не мыл, и проникавший свет был мутным и неприятным. За годы здесь все отяжелело, разбухло воспоминаниями. «Здесь я всегда буду стариком в рейтузах и рваных тапках».
Он принял душ. Но это не помогло. Захотелось снова почувствовать свою молодость. Эмоции захлестывали его, он буквально трясся от перевозбуждения. Он вышел на балкон. Свежий воздух еще больше разволновал его. Тогда он бросился к двери, выскочил из квартиры и побежал.
Он привык днями просиживать дома, заменяя прогулки перекурами на балконе. Но сейчас ему нужен был воздух, земля под ногами, люди, деревья;
