поселке Аниканово, откуда он был родом, уже бывали случаи нападения диких животных на человека. Правда, это было еще до его рождения, где-то в начале 50-х годов. И насколько он мог вспомнить, было даже несколько подобных случаев в течение года. Как рассказывала позднее его мать – об этих событиях даже писали в центральных газетах. Завелся тогда у них в округе вепрь, кабан-секач или «лесной убийца» как прозвали его в народе.
«Значит, история вновь повторяется. Всё в этой жизни повторяется…», – уже почти на философской ноте рассудил участковый.
Мужчина все так же не спеша подошел к грязному умывальнику на кухне и взглянул на себя в старенькое зеркало. Увиденное в нем отражение отнюдь не добавило ему хорошего настроения. Из зеркала на участкового смотрело опухшее и сильно помятое лицо уже явно не очень-то молодого мужчины. Трёхдневная щетина на толстых щеках торчала во все стороны, а взлохмаченные короткие волосы клоками торчали по всей голове.
«Сам уже как вепрь стал», – первая мысль, которая пришла ему в голову.
Дальнейший осмотр показал, что верхняя губа довольно сильно разбита. Кровь на ране уже запеклась кровь толстой коркой, а сама губа выглядела отекшей и реагировала болью при малейшем касании. Завершив осмотр губы, участковый открыл рот и тут же ахнул – справа отсутствовал верхний клык, словно его никогда там и не было. На этом месте теперь виднелся темный кровяной сгусток, который заполнил собой всю лунку, когда-то присутствующего здесь здорового зуба.
Кутепов оторвал взгляд от полости рта и, глядя в зеркальное отражение своих серо-голубых глаз, зло произнес:
– Ну, Колька, кранты тебе настали! Это, милый мой, не алкашам деревенским морды воротить. Ты, на кого руку поднял!? Ты на представителя закона покусился! – с негодованием громко произнес Василий, мысленно представляя, что он обращается к своему оппоненту.
Воспоминания словно через невидимую пелену стали медленно всплывать в его воспаленном и утомленном алкоголем сознании. Начало вчерашней попойки Кутепов помнил довольно хорошо. Накануне около семи часов вечера они с соседом Николаем и его кумом решили немного выпить по случаю отсутствия соседской жены Тамары. Как раз перед этим, женщина устроилась кухонным работником с постоянным проживанием на третью смену в соседний пионерский лагерь, который находился недалеко от их поселка. Колькин кум по такому торжественному случаю выгнал отборный самогон – благо брага уже давно своё отбурлила. Ну и, соответственно, Николай пригласил в гости участкового принять активное участие в данном дегустационном мероприятии: и как соседа, и как представителя местной власти. Однако едва трехлитровая стеклянная банка сего знатного продукта была наполовину опорожнена, случился внезапный конфуз. Будучи уже в изрядном подпитии, сосед Колька стал приставать к Василию со своею домашней закуской. А закуской, помимо свежих овощей, лука и хлеба, было, в том числе, и соленое сало.
– Съешь сальца. Ну, съешь, хотя бы кусочек, моего домашнего сала, – приставал Николай
