дома, от темного и тесного чулана, от самой действительности, Райна явственно увидела прекрасную, одетую в белые одежды женщину – святую Серену. Улыбающаяся женщина в ореоле божественного сияния что-то произнесла, пошевелив губами. Она сказала что-то важное, но девочка не смогла разобрать слов. Она хотела попросить женщину сказать эти слова еще раз, яснее, подойти поближе, но когда Райне показалось, что она что-то слышит, образ женщины начал таять и в конце концов совершенно исчез.
Райна стремительно погрузилась в черную пропасть глубокого сна…
Для науки характерно определенное высокомерие, убеждение в том, что чем больше мы развиваем технику и осваиваем ее, тем лучше мы живем.
Каждый раз когда ей удавалось решить часть проблем, связанных с навигацией свертывающих пространство кораблей, окончательный ответ ускользал еще дальше, словно таинственный и манящий огонь, завлекавший путников в темный заколдованный лес из старинных легенд. Норма Ценва уже превзошла все мыслимые способности когда-либо живших в мире гениев в своих попытках постижения совершенного, но была полна решимости не сдаваться и довести начатое до конца.
Погруженная в работу, Норма временами забывала есть, спать и даже двигаться. Иногда она сутками только писала и водила взглядом по строчкам. В течение многих дней она неутомимо и упрямо подгоняла себя, не потребляя никакой еды, кроме меланжа. Казалось, ее измененное тело поглощало энергию из каких-то неведомых источников, а меланж требовался только для того, чтобы мыслить по меркам того заоблачного стратосферного уровня, в котором постоянно обитал ее дух.
Очень-очень давно, в самые человечные годы ее жизни, вспоминалось Норме, они с Аврелием проводили часы в беседах, трапезах и испытывали при этом простую радость жизни и бытия. Вопреки всему тому, что произошло с ней впоследствии, Аврелий всегда был якорем, который прочно связывал Норму с ее изначальной человеческой сутью. За те годы, что она прожила без него, мышление ее стало отчужденным, а одержимость делом – попросту безграничной.
Усовершенствованный организм пытался сам настроиться так, чтобы соответствовать повышенным требованиям строгого расписания. Системы внутренней регуляции замедляли некоторые процессы, чтобы накапливать энергию, которую можно было направить потом туда, где она требовалась в избытке для компенсации потерь на интенсивную умственную работу. Ей не было нужды самой регулировать свои клеточные процессы и настраивать взаимодействие клеток. У нее были более важные дела.
Совершенно не интересуясь ни погодой, ни даже временами года, Норма редко выглядывала из окна своего рабочего кабинета. Иногда она смотрела на верфь просто для того, чтобы убедиться в продолжении работы, которая шла под надзором Адриена после того, как он вернулся с Арракиса.
Вычислительный центр Нормы
