Горский.
– Да. – Аскольд закупорил баночку с мазью и вернул ее в аптечку. – Всего на приеме было семь женщин. Но три из них – дамы пожилые и довольно упитанные, а в хранилище была стройная шустрая особа. Маргарет Бремен тоже исключаю из списка – она высокая, выше меня на пару дюймов, когда на каблуках.
– А если полнота – всего лишь маскировка? Могли же они накладные бока сделать…
– Исключено. – Аскольд назвал имена и фамилии трех толстух, и Горский согласился с доводами, потому что знал, чьи это жены.
В списке подозреваемых остались дочь Бремена, баронесса Ева фон Мендель и госпожа Дюваль, женщина средних лет, супруга банкира, через которого Бремен проворачивал свои аферы с купленными на фондовой бирже акциями.
Для большинства обывателей Рудольф Бремен являлся знатоком живописи, но лишь немногие знали о реальном занятии преуспевающего швейцарца: финансовые махинации были его коньком. Вот откуда дорогой дом, коллекция и связи с людьми из различных деловых кругов, пользующихся незаконными схемами с целью обогащения. А незаконные схемы – объект интереса не только правоохранительной системы, но и иностранных разведок.
– Ты забыл о горничной, – сказал Горский.
– Не забыл. Просто не стал включать ее в список. Конечно, в хранилище было темновато, но цвет кожи я все-таки смог различить.
Горский кивнул. Он знал, что горничная была чернокожей, Бремен привез ее откуда-то из Франции десять лет назад.
– Итак, – сказал куратор. – Ты у нас сыскарь. Какие будут версии?
– Дочь вряд ли пошла на сговор с кем-либо, чтобы насолить отцу. Она любила Рудольфа, он обожал свое чадо. Маргарет тщательно контролировала ребенка на балу, поэтому…
– Согласен. Давай дальше.
– Баронесса Ева фон Мендель. – Аскольд поднял взгляд на Горского. – Вот реальный подозреваемый. Ей двадцать – двадцать три, не больше. Ничего почти о ней не знаю, в круг Бремена вхожа благодаря недавнему знакомству на выставке. Обаятельна, умеет расположить к себе собеседника, хорошо разбирается в искусстве, подружилась с дочерью Рудольфа, часто бывала у него в доме.
– Она точно баронесса?
– Да, ее покойный муж Ричард фон Мендель находился в дальнем родстве с потомками древнего прусского рода, переехавшими в Россию два столетия назад.
– И?
– У меня не было времени проверить ее личность. На это нужен месяц, а то и больше. Пока отошлешь запрос через Вязовского, пока этот запрос примут к исполнению…
– Ладно. Дюваль уже не рассматриваешь?
– У Дюваль было длинное платье с открытыми плечами, и у нее белые, я бы сказал, платиновые волосы. А у той, что была в хранилище, – темные, как у Мендель. Дюваль шагу не может сделать без разрешения мужа, он ее в туалетную комнату
