Патрик отшвырнул своё «оружие», схватил дочь за руку. – Уходим.
Хезер визжала, он зажал ей рот. Маленькие зубы впились в ладонь.
– Тише. Тише, с ним всё в порядке. Давай. Быстро. Уходим.
Патрик никогда не боялся «света». В конце концов, Хезер была его дочерью, доверяла – и подчинилась сейчас.
Шприц с нано-иглой, с удобным поршнем – можно активировать минимальным мускульным усилием – лежал рядом, на низкой тумбочке в стиле «американской готики». Или это контемпорари? Шприц с автоматической разметкой топографии и анатомического строения.
До него ещё нужно дотянуться.
Готика или контемпорари? Фьюжен, может быть.
Он никогда не разбирался в этом, он оставался обычным парнем из Кливленда, Огайо, который в школе был неплохим квотербеком, а потом отучился в Университете Джона Хопкинса на факультете биотехнологий, защитил PhD, но индекс Хирша так и оставался где-то на дне одноимённой с названием родного штата реки. Он пожертвовал своей личной научной карьерой ради открытия сестры.
Та не просила его об этом. Та всегда говорила: не надо, я смогу всё сама, – он же слышал: «Других нет. Никого, кроме тебя, нет. Кто, если не ты?»
Потом его имя стало известным во всём мире, прежде чем кануть в дымку небытия, но большую часть жизни его знали как «А, это брат доктора Мальмор».
Дана Мальмор, его сестра-близнец, всегда была лучшей из них двоих, но он не завидовал. Они смотрели в одну сторону и создали то, что создали – несмотря ни на что, жалеть не получалось.
Шприц спорил теперь: ты не поднимешься с кровати, если не воткнёшь нано-иглу в сгиб руки. В дозаторе обезболивающее, очередная современная разработка. Первые годы он пользовался старым добрым морфием, по которому до сих пор немного скучал – отрава из маковой соломки давала нежное сонное забытьё, как прикосновения китайского шёлка к оголённой коже.
Потом про морфий забыли, новые анальгетики не предлагали грёзы побочных эффектов. Привыкание? Может быть. Это самое меньшее, чем он мог расплатиться.
Иногда ему хотелось уснуть, спать сто лет или тысячу, ничего не чувствовать —ни боли, ни необходимости контролировать каждое мгновение бытия. Полисы существовали автономно, сами по себе, в каждом – искусственный интеллект, способный просчитать вероятности и выдать матрицу наилучших решений по любому вопросу. Итуму – по посадкам саженцев и оптимальной дозе стимуляторов. Табуле – по опасным точкам: не трогайте эту пещеру, иначе обрушите на себя тонны породы, а то и вызовете выплеск магмы. Аквэю – карта движения штормов и тайфунов, а ещё в этом году должны отлично уродиться на фермах устрицы. И так далее. Даже городу-границе Ираю, похожему на недостроенный забор, – график активности фрактальных сигнатур в Тальтале.
Искусственный интеллект превзошёл человеческий: ни сомнений, ни рефлексий, ни сожалений. Та часть, что отвечала за сознание и личность, требовала неоправданно огромное количество ресурсов. От глюкозы до собственных
