жизнь не располагала к тому, чтобы у мальчика могли появиться постоянные друзья. Долгие плавания и странствия, переезды с места на место, месяцы в море, остановки в разных городах, где они могли остаться на день, а могли ― на несколько недель, бесконечный круговорот путешествий в погоне за ветром, или, может быть, вместе с ним… К одиннадцати годам Артур видел старые города Европы и шумные порты Латинской Америки, колоритные базары Востока и острова в океанах, подобные раю на Земле. Его друзьями на короткий срок становились бродячие музыканты и художники, торговцы, продающие диковинные украшения и экзотические фрукты, и дети, с которыми ему порой удавалось находить общий язык, даже не зная местного наречия. Но потом на «Рассвете» снова поднимали паруса, и он вновь шёл за горизонт, и страны и континенты снова мелькали перед глазами Артура, а в вышине безмятежно сияли звёзды, из года в год освещающие их странный, нескончаемый путь.
В школу ни Артур, ни Рози с Лили, разумеется, не ходили: Мэри обучала их чтению, письму и счёту, а Люк давал сыну уроки морского дела. Маленький мир семьи и команды «Рассвета» заменял Артуру всё остальное, хотя мальчик мог поклясться, что ни один из его ровесников не знал стольких людей и не видел столько удивительных мест, сколько знал и видел он.
Иногда он задавался вопросом, почему они живут так, а не иначе, почему не остаются на одном месте, почему он с сёстрами не посещает школу, как другие дети. Но одного взгляда на своих родителей ему было достаточно, чтобы получить ответ: его мать и отец просто не смогли бы по-другому. Дядя Ник, возможно, когда-нибудь и переменит свою жизнь; его с тётей Джесси и девочками Артур вполне мог бы представить живущими в красивом уютном доме где-нибудь на побережье, как дядя Дик, который, женившись, в море стал выходить значительно реже. Но своего отца ― нет.
Люк был для Артура примером во всём. С детства он любил его так, как ребёнок любит своих родителей, но, становясь старше, Артур замечал в нём то, чего не видел, когда был совсем маленьким. Он отмечал, как в его отце удивительным образом смелость и мужество сочетались с эмоциональностью и чуткостью. Конечно, он не всегда показывал свои чувства, но по одному взгляду Артур мог понять, что происходит в его душе, и знал, что так, как может понять его отец, не может понять никто. Такой человек, как Люк, никогда бы не смог слишком долго оставаться на одном месте, и Артур понял это в тот день, когда они вдвоём стояли на палубе и смотрели на горизонт. Тогда-то он и заметил что-то странное в его глазах, и он знал, что именно это «что-то» без остановки влекло его вдаль.
Мэри была такой же. Артур ещё не очень хорошо разбирался в отношениях взрослых, но у него не возникало даже сомнения в том, что его мать может хотеть другой жизни. Да и откуда было взяться этим сомнениям? Само собой, иногда он видел маму и уставшей, и чем-то расстроенной, но видел он и то, как она улыбается в объятиях отца, как немного смущается, когда он «слишком долго»
