в следующий дом. Вскоре на каждом из нас болталась дюжина винтовок, карабинов, охотничьих ружей. Наконец, мы оказались в предпоследней избе, где жил председатель сельсовета. Его мы застали сидящим на полу, бодрым, у него на руках лежала мертвая Света-фельдшерица. Она умерла часов десять назад, пока мы были в пути. Он, вставая нам на встречу, аккуратно положил труп на землю:
– Ульгучье у себя дома. У него несколько карабинов с оптическими прицелами и много патронов. Будьте осторожны. Убийца ― он!
Наконец-то Гавриил Прокопьевич смог показать себя. Савчук разрешил к Ульгучье идти ему одному, а остальные будут его прикрывать. Как ― прикрывать? Никто себе толком не представлял. Решили, что каждый заляжет напротив окна и двери дома Ульгучье, что и быстро сделали. Громадный Прокопыч, для чего-то снявший шапку, огромными шагами двинулся к дому Ульгучье, широко размахивая голыми ручищами. Он шел и громко говорил:
– Охотник! Я иду к тебе в гости! Земляк! К тебе идет твой участковый! Ты понял меня, Ульгучье?
Мы все замерли в напряженном ожидании – вот грохнет из дома выстрел! В такую огромную фигуру промахнуться сложно, даже не умеющему стрелять… Но выстрела не последовало, и Прокопыч спокойно вошел в дом убийцы. Через несколько секунд мы все, отталкивая друг друга, вбежали в сени. Дверь в комнаты тоже не была заперта, и мы быстро разбрелись по комнатам и пристройкам дома… Ульгучье сидел одетый в солдатскую стеганую форму, на голове у него была солдатская шапка ушанка. Рядом лежали два карабина с оптическими прицелами, в углу стояли с десяток железных ящиков с патронами.
– Где гильзы? ― первое, что спросил его Савчук, пока Ульгучье вставал. Он разжал кулачок ― в нем были пять гильз.
– И всего то?! ― с удивлением и недоверием сказал Колька.
– Моя стрелял пять выстрелов, ― сказал спокойно Ульгучье…
– А, председатель сельсовета говорил, что в поселке ― стрельба… Гиляки воюют с русскими…
– Охотники долго в меня стреляли… Часа два-три, может, больше… Темнеть стало… Я стрелял, потом пять выстрелов. Больше никто не стрелял.
– Ты знаешь, что ты всех убил и свою… хм… невесту тоже?!
– Знаю сразу, когда стрелял. Они хотели меня убить, и могли убить других людей. Шибко пьяны все были. Стреляли, куда придется… Они стреляли в председателя, когда он шел к ним и просил, чтобы они не стреляли… Шибко пьяны были!
– А зачем же невесту было убивать, Ульгучье? Ей же всего 18 лет!
– Она тоже была шибко пьяна и тоже стреляла…
– Ясно дело! ― подытожил Савчук, забирая у Ульгучье гильзы. Тем временем, Колька вытащил наручники… Ульгучье послушно протянул руки. Мужики переглянулись, но ничего не сказали. Председатель, видя, что дело подходит к концу, предложил нам позавтракать, и обсохнуть. Чему мы все были чрезвычайно рады. Тогда-то Колька и одел наручники Ульгучье на ноги
– Посиди, покуда!
Он
