снова все чаще и чаще стала выпивать … нет, она не стала классической алкашкой, как мы себе представляем этот слой общества, вовсе нет. Просто день начинался и заканчивался глоточком коньяка и очень часто "проглотить" Маргарита умудрялась и бутылку и больше.
Семен устал бороться с ее пороком. Не было никаких сдерживающих мотивов, связь с внучками прервалась. Марина отвечала на письма бабушки, но и только. Девочке было намного интересней путешествовать с матерью и отчимом, который ее полюбил, как родную, и вывозил семью на летние месяцы на все доступные в то время курорты, чем скучать в обществе бабушки, которая ее вырастила.
С Региной не задалась даже переписка …
Где-то через полгода Маргарита получила письмо от внучки. Как всегда сухое и наполненное общими фразами об учебе и хорошем самочувствии.
Что и как случилось в тот момент, почему Маргарита не ответила сразу же, она и сама вскоре не могла объяснить, но случилось так, как случилось. Писем от Регины больше не было, а Маргарита все ждала, что внучка ей снова напишет и вот тогда она ответит уж точно.
В то страшное для многих лето 1974 года, наконец-то должна была состояться встреча Маргариты и Марины.
Людмила с мужем и дочерью ненадолго прилетели в Столицу и должны были провести там пару недель. Семен решил, что встреча с любимой внучкой встряхнет жену, даст ей новый стимул жить.
… изменит хоть что то …
… самолет рухнул в море через полчаса после взлета, только заложив поворот в нужном направлении … не выжил никто … те, кто не разбился, утонули.
Регина узнала о гибели бабушки и деда из телеграммы Ады, но ехать в Город у Моря не было смысла. Хоронить было некого, прощаться не с кем, всех накрыло и спрятало в илистом дне теплое, ласковое море.
Больше некуда и не к кому было ехать, негде было укрыться и спрятаться в случае опасности, девочка осталась одна.
Характер ее, и без того скрытный и недоверчивый, обрел ноты жесткости и жестокости. Отчима она ненавидела, а мать … ну скажем так … не понимала.
***
Толик уже давно сменил тактику общения с падчерицей. Он не нападал на нее в открытую, не донимал и не ругал. Он тихо и монотонно капал на мозги Анне, рассказывая о том, как славно они бы зажили, не будь рядом с ними этой угрюмой девчонки, которая только и умеет, что смотреть волком исподлобья.
Анна, зачастившая в последний год в церковь и находящая успокоение в тишине храма, в торжественных воскресных службах, прислушивалась к словам мужа и все чаще думала: " А может он и прав? Может напрасно она не отдала дочь Маргарите? Кто знает, как сложилась бы ее жизнь, не будь рядом дочери? Этого вечного напоминания о ее "ошибке молодости" (именно так называла Анна свой первый брак).
Толик, при молчаливом попустительстве жены, распоясывался, чем дальше, тем больше. Понимая, что падчерице не к кому обратиться, некому пожаловаться, чуть не каждый день, когда оставался наедине с Региной, заводил нескончаемый разговор о том, что он кормит и одевает девочку, а от этой "твари несносной" слова доброго не дождешься.
Регина
