не уходил. Он принял боевую позу, оскалил зубы и тихо зарычал. Мальчишкам было не по себе от этой сцены. Но дед Остап схватил полено и бросил его в пса. Пёс метнулся было в сторону, пытаясь увернуться, но всё равно получил весомый удар и захромал прочь. Дед Остап в два прыжка нагнал его, схватил за шкирку и поднял как нашкодившего щенка. Худошавый дед, пошатываясь, держал на согнутой в локте руке скулящего пса.
– Ты на кого пасть разинул, гадёныш? – грозно вопрошал дед Остап. Но пёс и без того понял, что проиграл битву, и теперь только скулил. Голова собаки находилась почти на уровне головы деда Остапа, кричал он псу практически в ухо. Наконец, насладившись победой, дед Остап откинул пса в сторону. Тот, приземлившись на нижнюю часть спины, изогнувшись, подпрыгнул, выпрямляясь после падения, и, хромая и скуля, поковылял прочь.
Тем временем женщины под командованием бабы Тони замешивали тесто на лапшу. В тазик было высыпано несколько ковшиков муки, разбито несколько яиц и долита вода. Баба Тоня, закатав рукава, принялась месить тесто. Скоро её одутловатое лицо покраснело, и она стала тяжело дышать. Её тут же подменили другие женщины, свободные от застирывания грязной одежды. Тесто, доведённое до необходимого состояния, было раскатано и порезано. На чистых тряпицах будущую лапшу выставили на солнце немного подсушиться. Прошли по соседям, одалживая уже розданные хозяевам после гулянки посуду и табуретки. Дед Остап слазил в погреб, достал из кадушек соленья, пахнущие так, что пронимало аж до самых селезёнок.
В это время девчонки, любезно принятые на постой соседкой Тамарой Алексеевной, или просто тётей Тамарой, приводили Галочку в порядок. Невеста даже по окончании официальных свадебных дней должна была выглядеть ну, если не королевой, то вполне привлекательной для своего мужа. Галочкино платье было выстирано и теперь сушилось с помощью большого, разогретого углями утюга. Через наложенную ткань девочки осторожно отглаживали и высушивали наряд. Ещё две подружки сплетали из жёлтых и белых цветов, омытых дождём, венок. Сама же Галочка была счастливо возбуждённой. Ещё бы, подряд три свадебных дня в их с Фимой честь. Она была распарена после бани и сушила полотенцем густые волосы. Девчонки весело перешучивались и обсуждали ребят. В скором времени могли состояться ещё две пары, и это несомненно требовало наисерьёзнейшего обсуждения.
– А у Валерика такие мышцы!
– А Серёжка с меня глаз не сводил!
– А тебе самой он нравится? А то смотри, у нас есть ещё девочки, кому он приглянулся!
– Но-но! К моему Серёже просьба не приставать!
– А то что?
– А то я вам причёски попорчу!
И девчонки закатывались со смеху, мечтая о серьёзных отношениях с хорошим парнем.
Среди парней, что приводили себя в порядок у соседа, дяди Фёдора, разговоры ходили те же.
– А как тебе эта, с пышной попкой?
