Фригидне. А леший в кожаном исподнем, прыгая на левой ноге…
– Ты, бабуля, думай, что говоришь! Как мы это все организуем? – спросил Иван.
– Да, я понимаю, трудно, – согласилась, поразмыслив, ведунья. – Есть еще путь. Вы его сами найдете. А он вас. В таковом завершении моя вам крепкая обнадежа.
Что-то было не так, но близнецы заглянули в глубоко мудрые глаза гадалки и согласно закивали.
– Вот как бы и все на сегодня, – щелкнула пальчиками бабулька. – Труд платежом богат.
– Сколько? – насторожился Старшой.
– Дай, мил человек, сколь не жалко… – лукаво прищурилась гадалка.
– Ох, бабушка, я человек бережливый. Мне жалко по определению, – вздохнул Иван, залезая в карман.
Кривые грязные монеты легли на гадальный стол.
– Ну, ступайте, ступайте, – приговаривала старушка, провожая дембелей к выходу. – А ежель что, знаете дорожку-то. Я, соколики мои, птичка милосердная, послушная горю народному.
Иван да Егор вышли, а она закрыла дверь, помолчала и тихо запела: «Без бабок жить нельзя на свете, нет! Бабки дают нам газ, тепло и свет…» – и зашаркала в глубь избы.
Близнецы, покинувшие мрак гадалкиного дома, щурились на яркий дневной свет и синхронно чесали в затылках. Ивану категорически не нравилась манера бабки изъясняться современным языком. «Откуда здесь такие словечки?» – недоумевал Старшой. Егор просто чувствовал что-то неправильное в поведении ведуньи, но связно выразить свои подозрения не мог.
Шарап выжидающе смотрел на Емельяновых и придерживал рукой разорванную Горынычем штанину.
– Похоже, мы не договорили, – изрек Иван, поворачиваясь к двери. – Действуй, Егор!
В таких делах ефрейтору Емеле объяснений не требовалось. Он вышиб нехлипкую дверь плечом, потом одолел следующую, покрепче. Старушка стояла посреди комнаты для гаданий, растерянно глядя на вернувшихся дембелей. Здоровяк подскочил к бабке и одной рукой схватил ее за шею, другой прикрыл рот, чтобы она не сказанула какого гадкого заклятия.
– Так, гражданочка, ты нам глаз не отводи и зубов не заговаривай! – начал Старшой. – Ты из нашего мира? Из России? Отвечай!
– М-м-м, мы-ы-ы! М-м-м! – ответила гадалка.
– Егор, ты рот-то ей открой, – хмыкнул Иван.
– А если она наколдует? – уперся здоровяк.
– Наколдуешь? – спросил Старшой у пленницы.
Бабка замотала головой, мол, нет. Ее пунцовое лицо не врало.
Егор осторожно отнял ладонь от гадалкиного рта.
– Воздуха! – просипела ворожея.
Младший Емельянов ослабил хватку, позволив воздуху циркулировать по тонкому морщинистому горлу.
– Рассея… – протянула отдышавшаяся гадалка. – Да, давно я не слышала этого названия. Нет, соколики, я не из Рассеи. Ее моя прабабка застала. Ныне совсем другие времена и названия.
– Так
