каждом заседании обязательно присутствовало оцепление, составленное из княжеских охранников. Стражи имели единственную задачу: не допустить потасовок, ибо бояле частенько разгорячались в спорах до состояния, когда слов уже не хватает, а энергии еще много.
У думы был специально назначенный князем начальник. То ли шкипер, то ли спикер, никто не помнил, поэтому называли его на народный манер – балаболом. Балабол вел заседания, следил за очередностью выступлений, а также подсчитывал голоса, когда какой-либо вопрос ставился на Кон.
К сожалению боял, ныне балабол сопровождал князя в дальней поездке, что делало заседания мучительно бестолковыми. Всякий раз думцы пытались выбрать временного балабола, но кандидатуры левых категорически не устраивали правых, и наоборот. Кон пустовал третью неделю.
Некоторые горячие головы стали поговаривать о самороспуске. Это старинный обычай, когда думцы распускаются: бражничают, гуляют, ведут себя вызывающе и даже по-хамски.
Здесь лидеры обеих партий были единодушны. В тяжкую годину пришествия к стенам Тянитолкаева дракона самороспуск попросту невозможен.
Вечернее заседание долго не начиналось, потому что бояле собирались убийственно медленно. Наконец скопилось число думцев, нареченное хворумом. По традиции, хворум – предельное число хворых, без которых вполне можно обойтись при голосовании. Считалось, что нет иных причин отсутствия на заседании кроме болезни.
Итак, хворум собрался, и работа думы закипела.
– Народ бает, дескать, боялин Станислав тайно принимает у себя немчурийских послов, – громко заявил Полкан.
Гул мгновенно стих. Все бояле знали пересуды о паре загадочных молодцев.
– А я наслышан, что двое иностранных злоумышленников ночевали у тебя, Люлякин-Бабский, – звонким тенором ответил Драндулецкий.
Он намеренно опустил звание, и все это отметили.
– А с какого переляку, Стасик, ты решил, что они умышляют зло? – прогремел Полкан. Его грузная фигура высилась над рядами сидящих думцев.
Долговязый предводитель слонов тоже поднялся на ноги, простер тонкую аристократическую руку над собранием:
– Известно ли вам, братия, что двое подсылов собирались покуситься на князя Световара?
Люди зароптали. Станислав продолжил:
– К нам пожаловали отнюдь не саквояжи, а настоящие воины. Я лично предпринял проверку. При первых же признаках разлада они избили моего человека. Во время беседы со мной злоумышленники старались вызнать, где наша дружина. Учитывая их опасность, пришлось принять меры.
– А если ты ошибаешься и они все же послы? – продолжил настаивать Люлякин-Бабский.
– Окстись, Полкан, – отмахнулся Драндулецкий, – ни для кого не секрет, что ты метишь на княжество.
Бояле загалдели. Получалось, главный осел княжества заодно с подсылами!
– Напраслину возводишь, кощей престарелый! –
