неизъяснимой опасности, излучаемой Иваном да Егорием свет Василичами. Не буди лихо, пока оно тихо.
Именно из этих соображений старушка промучилась ночь в раздумьях, потом в кои-то веки выбралась из дома и отыскала сорванца Шарапку. Расчет ворожеи был точен – где еще болтаться беспризорнику, как не на рынке.
Парнишка побаивался Скипидарью, хотя и восхищался ее прорицательской силой. Мальцу казалось, что бабка обладает источником легкого заработка и в деле гадания не существует сколь-нибудь больших усилий. Шарап, разумеется, ошибался. Просто не пришло время взрослого суждения.
– Не робей, – велела бабка, приметив чумазое личико босяка, спрятавшегося между купеческими лавками.
Мальчик вышел на свет.
– Вот тебе копейка. – Скипидарья кинула парнишке монетку, тот ловко поймал. – Это волшебная денежка. Если ты не выполнишь моего поручения, то у тебя отрастут ослиные уши и слоновий хобот.
Ты станешь первым жителем Тянитолкаева, который примирил в себе два начала, хи-хи. Слушай, что нужно сделать…
Через пять минут Шарапка шлепал по лужам к терему Драндулецкого.
– Мне бы господину дяденьке боялину важное передать, – выдохнул запыхавшийся мальчонка слуге, открывшему дверь.
– Гуляй мимо, босота! – беззлобно погнал сироту мужик.
– Очень важно, – не унимался Шарап. – Касаемо двух иноземных витязей, кои гостят у… Ай-ай!
Слуга поймал паренька за ухо и втащил внутрь. Потом они проследовали по коридорам в гостиную, где трапезничал Станислав.
– Кого это ты приволок? – недовольно спросил он.
– Щенок упомянул наших, э-э-э, гостей. Сказал, что имеет важные сведения.
Драндулецкий смерил чумазого сорванца взглядом:
– Говори, дитя.
Шарапка неуклюже поклонился:
– Доброго здоровьичка, господин дяденька боялин. Я два дня был с дяденьками витязями Иваном и Егорием. Слушал их беседы. Народ бает: они злопыхатели. Вот я и подумал, что твоему величеству пригожусь.
– Похвально, похвально, – прочавкал Станислав, обгладывая куриную ногу. – Продолжай.
Малец проглотил слюну и затараторил:
– А еще молва идет о драконе, так я думаю, неспроста это все так сложилось причудливо, ведь один из дяденек витязей – умелый драконоборец. Он как есть десяток змиев изничтожил, но секретничает. Не принято, мол, похваляться, иначе удача отвернется, а так очень силен, очень. И любого дракона грозился заломать, ибо знает суровую науку побеждать. Я ж токмо из-за этого к тебе, господин дяденька боялин. Близехонько змей. Сказывают-де, вечор доносился до стен славного Тянитолкаева рык, холодящий кровь, да зарево алое по-над лесом подымалось. Не иначе к нам идет!
– Так ты предлагаешь одного супостата на другого натравить? – хмыкнул Драндулецкий. – Изрядно, изрядно. Не перевелись еще на нашей земле сметливые
