точно не заблудится? – спросила Женька.
Марк палкой показал куда-то в лес.
С горки сквозь снег несся пес, белый хвост мотался в метели, а за ним мчался еще один лыжник!..
Он не шел, а именно мчался, снежные вихри крутились за ним, и Алла Ивановна вдруг заплакала громко, изо всех сил.
Это было так неожиданно и так странно, что вся группа уставилась на неё.
– Ничего, ничего, – выговорила она и вытерла глаза рукавом. – Это я… так.
Человек подкатил, затормозил, «плугом» сведя концы лыж, поднял очки на лоб и спросил будничным тоном:
– Ты чего стрелял, Марк?..
– Один ногу растянул так, что идти не может, а еще двое в Галыгино ушли.
– Давно?
– Полчаса или чуть больше.
Они говорили, одновременно в четыре руки развязывая и открывая рюкзак, который принес второй. Туристы стояли, обступив их, безвольные и обессиленные. Алла Ивановна шмыгала носом.
В мгновение ока спасатели вытащили и раздали крохотные бутылочки, велев всем выпить. Все послушно выпили. В бутылочках была какая-то гадость, похожая по вкусу на фруктовый кисель. Из аптечки извлекли шприц.
– Что это? – встрепенулась Марина.
– Блокада. Чтоб ваш раненый до дома дострадал.
– Я утром ему колола анальгизин и…
Тут Марк и его напарник засмеялись – и Марине опять показалось, что смеются они обидно и именно на Володин счет!
– Анальгизин – это так, для самоуспокоения. А мы сейчас уколем, чтоб идти можно было!
– Давай сюда конечность, парень!
Марк всадил в Володину голень шприц прямо сквозь многочисленные штаны. Тот дернулся.
– Терпи, ну что ты? – укоризненно сказал второй, забрал шприц и аккуратно убрал обратно в рюкзак. – Сейчас быстрее ветра побежишь. Одно дело, что в подъем.
– Да какой там подъём, Кузьмич.
– Да какой ни есть, а они, видишь, все раскисли.
– Мы дойдем! – «девочкиным» голосом пообещала Женька.
– Вот ты умница какая! – похвалил Кузьмич. – Конечно, дойдем, никуда не денемся.
Моментально они собрали рюкзак и поменялись – Марк отдал напарнику ружье, а тот ему рюкзак и рацию. Потом Кузьмич выдернул откуда-то карту.
– Вы с гавриками где расстались? В картах кто понимает?
Алла подошла к нему и Сергей Васильевич тоже.
Карту трепало ветром.
– Ночевали мы вот здесь, а ушли они… Алла, глянь… Вот отсюда. Это овраг, да?
– По-моему, да. Мы после них совсем немного прошли!
– Так это рядом всё.
– Не-ет, – протянула Женька. – Это же, наоборот, далеко! Ну что вы?!
И дядьки посмотрели на неё с жалостью, как на убогую.
– Володя, – вмешалась Марина, на которую никто не обращал внимания, а ей хотелось, чтобы обращали. – Ты можешь идти?
– Могу.
– Точно?
