постыдная тайна, можешь не сомневаться, – сказал Манчини.
– Похоже на то, – ответил Кассано.
Ричер выглянул на задний двор: около шестидесяти ярдов до припаркованного пикапа и еще шестьдесят до амбара, сараев и курятника. Он осторожно приоткрыл дверь. Потом обернулся и проверил дверь, ведущую в коридор. Она оставалась закрытой, но он слышал машину. Она остановилась. Щелкнули замки дверей. Ричер ощутил, как смотрит на незваных гостей охваченная страхом и паникой женщина. Он пожал плечами и повернулся, собираясь уйти. Его взгляд скользнул по кухонному столу.
Бесполезно.
Они могут обыскать дом.
Скажите им, что я не знала.
На столе стояли остатки двух завтраков. Две тарелки от каши и две от яичницы, две тарелки с крошками от тостов, две ложки, две вилки, два ножа и две кофейные чашки.
Ричер сложил все три своих тарелки одну на другую, сверху поставил кофейную чашку; нож, вилку и ложку засунул в карман. Держа посуду в одной руке, он пересек кухню и вышел в дверь, аккуратно прикрыл ее за собой и зашагал через двор. Каменистая земля проросла сорняками, которые скрывали шум его шагов. Однако рука у него дрожала, и тарелки дребезжали. Каждое движение сопровождалось тихим звоном. Ему он казался громким, как пожарная сирена. Ричер миновал пикап и направился к амбару, старому покосившемуся строению из тонких, промазанных дегтем досок. Амбар находился в жутком состоянии, короткие петли перекосились, дверь была приоткрыта. Ричер просунул в щель каблук и с трудом протиснулся внутрь – сначала спина, потом плечи, затем стопка посуды.
Внутри было темно, лишь лучи солнца едва просачивались сквозь щели между досками, и полосы света ложились на земляной пол, пропитанный старым машинным маслом, сильно пахло креозотом и ржавчиной. Ричер поставил стопку посуды у двери. Вокруг него стояли какие-то старые машины, покрытые слоем ржавчины. Он не узнал ни одну из них. Во все стороны торчали зубцы, лезвия и колеса, металл был погнут и приобрел фантастические формы. Фермерские инструменты, совсем не его сфера деятельности.
Ричер вернулся к двери, выглянул в щель, напряженно прислушиваясь и пытаясь понять, что задумали парни. Он не мог к ним прикасаться, если только не заставить их исчезнуть навсегда, вместе с машиной, после чего сделать так, чтобы Винсент держал язык за зубами – также навсегда. При любых других вариантах неприятностей Дороти не избежать. Таким образом, благоразумие требовало не высовываться. Впрочем, многое зависело от того, что будет происходить в доме. Один крик может означать, что у Дороти не выдержали нервы. Ну а после двух он войдет в дом – и будь что будет.
Джек не услышал ничего.
И в течение долгих десяти минут ничего не видел. Затем один из парней вышел через заднюю дверь во двор, за ним появился второй. Они прошли с десяток шагов и остановились рядом, глядя по сторонам так, словно владели всем, что находилось вокруг. Они посмотрели налево, прямо и направо. Городские ребятишки в блестящих туфлях, шерстяных брюках и куртках. Ростом немногим меньше
