ему пришло в голову, что он использует Фиону, конечно, он же обратился к ней, когда ему понадобилась поддержка. Возможно, надо было позволить ей понять его. Если он хочет спать с Фионой, а он хочет этого сильнее, чем прежде, то должен заслужить ее прощение. И кстати, объяснить ей, что он собой представляет, так сказать, в деловом отношении.
И, словно подслушав его мысли, Фиона тихо спросила:
– Чем ты зарабатываешь на жизнь, Хартли? Мы флиртовали и спали вместе, но я почти ничего не знаю о тебе.
– Ну, еще до моего отъезда из Чарлстона на длительный срок я стал полноправным партнером компании «Тарлтон шиппинг». Мы работали над проектом новой верфи, собирались строить прогулочные суда. Это производство должно было стать моим детищем.
– А теперь?
Он пожал плечами:
– Сомневаюсь, что мой брат захочет работать со мной после всего, что произошло.
– Из-за этой загадочной размолвки?
– Да. – Он вздохнул. – Джонатан – один из лучших людей, которых я когда-либо знал. Он честен и прямолинеен. Мы с ним похожи внешне, но характеры у нас совершенно разные.
– Почему вы не жили в пляжном домике?
– Мне надоело спорить с отцом из-за бизнеса. Джонатан сумел найти к нему подход. Мы с папой только кричали друг на друга. Несколько лет назад я купил инвестиционную недвижимость в одном из лучших гольф-сообществ, расположенных к северу от города. Мне нравилось быть на свежем воздухе, хотя гольф меня мало интересует. Но на поле я заключал сделки и наращивал бизнес.
– Кто выполнял твою работу в «Тарлтон шиппинг», пока ты отсутствовал?
Она задала простой вопрос не для того, чтобы причинить ему боль. Но чувство вины поразило его в самое сердце.
– Даже не знаю.
Фиона была не единственной, кому он причинил боль, когда сбежал в Европу. Он оставил семью и бизнес, оборвал все связи. У него были на то свои причины.
Фиона беспокойно зашевелилась.
– Пляж чудесный, Хартли, но мне действительно нужно домой.
– Я обещал все тебе объяснить. Но уже поздно. Не уверен, но могу ли я спать на твоем диване? – спросил он, не надеясь на положительный ответ. Маленький домик Фионы олицетворял для него мир и утешение, которые он потерял год назад.
– Нет, – резко ответила она. И, не говоря больше ни слова, направилась к воротам в высокой кирпичной стене.
– Вполне справедливо.
Он догнал ее и подхватил на руки. Ему было необходимо обнять ее.
Фиона не сопротивлялась. Но, как только они вернулись к машине, она вырвалась из его объятий. Затем она пригладила волосы, стряхнула со ступней песок и надела босоножки.
Потом она встала, уперев руки в бока, и стала смотреть, как он переодевается.
– Ты ничего не должен мне объяснять. Я тебе это уже говорила.
Он обогнул машину и осторожно обхватил ладонями ее лицо.
– Но я хочу объяснить, Фи. И скажу тебе честно, я хотел
