особняк. Ней поднял меч, понимая, что он вряд ли пригодится. Звуки копыт приближались, и Ней мог различить число. Три всадника двигались по улице. Всего-то.
Наложив стрелу на тетиву, лучница замерла. Сощурились глаза; заиграли, напрягшись, мышцы плеча; ровно вздымалась грудь в такт дыханию – быстрому, но глубокому. Глядя только на Чару, не на врагов, Ней мог сказать, сколько секунд жизни им осталось. Вот она слегка склонила голову, поймав цель. Повела назад локоть. Вдохнула чуть глубже. Сейчас.
Выстрел. Вдох. Выстрел. Вдох. Выстрел.
Первый мародер еще не успел закричать, даже боли еще не почувствовал, когда стрела уже летела в последнего. Все трое свалились одновременно, как по команде. Чара опустила лук.
Сотни раз Ней видел, как она стреляет. Но все же…
– Красиво, – сказал он с чувством.
Чара и бровью не повела – как всякий раз, когда ей было чем гордиться.
Собираясь на дельце, мародеры-южане оделись в мещанское платье. Никаких мундиров, никаких кольчуг, чтобы по возвращении не попасться на глаза какому-нибудь офицеру. Простая южная одежда – именно то, что нужно.
– Тирья тон тирья, – сказал трупам Ней перед тем, как начал раздевать. Они были мародеры, но все же воины.
Мелоранж походил на три города один в другом. Герцогский замок – первый город, самый крепкий и высокий, но крохотный. Вокруг него второй – дома вельмож, купцов, священников, успешных мастеров, охваченные каменной стеной. Вокруг – третий город: лабиринт лачужек городской бедноты. Этот третий город оборонялся лишь земляным валом да деревянным частоколом, но размеры его впечатляли: понадобился бы не один час, чтобы обскакать по кругу.
Ворота были раскрыты настежь. Странная беспечность, когда орда стоит в неделе пути. А может, в том и дело: Литленды показывают, что не боятся шаванов. Убеждают в своей смелости то ли простых горожан, то ли самих себя. Тьхе.
Подъезжая к воротам, Ней вспомнил Шиммери. Оркаду – город, в котором прослужил три года. Убийственное солнце; искристое море, словно усыпанное алмазами; мраморные дома в узорах; крытые мостики над улицами; двуногих мясистых птиц, запряженных в повозки; водоносов и чистильщиков сапог; уличные сладости и чайные дома; холеных дам под зонтиками… Он сказал стражникам в воротах:
– Тенистого дня вам, уважаемые.
И те не подумали спрашивать, кто он такой. По говору ясно – славный торговец из Шиммери. А вот у Нея возник вопрос:
– Скажите-ка, отчего на ваших копьях черные ленты? Не случилось ли беды?
– Случилась, славный. Великая беда.
И стражник рассказал о смерти владыки Адриана.
– Что думаешь? – спросил Ней у спутницы, ибо подумать было о чем.
– Поделом ему, – ответила Чара.
– Ясно, поделом. А что вытекает из его смерти?
– У нас теперь на одного врага меньше.
– Ага. Но хорошо ли это? С одной стороны, хорошо: владыка больше не поможет Литлендам. Да и тот имперский
