утром в холле гостиницы Могера Бакли ждал человек. Едва Бакли сошел с лестницы, лакей шепнул человеку, и тот поднялся с кресла. На человеке были темные штаны и светлый мундир с золотой вышивкой: рычащий лев, лапа на шаре – герб королевства Шиммери. На поясе болталась шпага, человек небрежно придержал ее, вставая.
– Господин Мо, позвольте обменяться с вами парой слов.
– С кем имею честь?
– Халинтор, помощник шерифа.
Могеру Бакли хватило вдоха, чтобы перестроиться. До сих пор со всеми встречными в Лаэме Бакли говорил сверху, не видя нужды в поклонах. Но тут…
– Для меня великая честь и радость говорить лично с таким человеком! Позвольте пожать вашу славную руку.
Славная десница Халинтора как была заложена за спину, так и осталась там.
– Присядьте, господин Мо.
По указке Могер сел в кресло возле крохотной декоративной пальмы. Нижняя ветка свисала аккурат над сиденьем, елозя по макушке Бакли острым листом.
– Против вас, господин Мо, имеется несколько жалоб весьма неприятного свойства.
– От кого?
Халинтор изобразил подобие улыбки.
– Мы – лаэмцы, господин Мо. Порою мы бываем глухи к тому, что происходит вне города. Мы не знаем песен, что пелись на коронации ее величества, не ведаем, какой фасон платья носит его светлость лорд-канцлер… Но все, что случается в городе, слышат стены и рассказывают улицам. За двое суток вы избили и унизили трех человек. Если существуют аргументы, чтобы я не приковал вас к позорному столбу и не всыпал семнадцать плетей, то сейчас – самое подходящее время их изложить.
Могер оттолкнул пальмовый лист, вынул кошель, положил на столик золотой эфес. Помощник шерифа следил за ним без выражения лица. Могер подождал, извлек еще два эфеса. Проклятый лист впился в макушку, когда Бакли разогнулся, оставив монеты на столике.
– Нужны аргументы иного свойства, господин Мо.
Бакли расстегнул сюртук и вынул конверт из внутреннего кармана. Халинтор изучил печать – она была цела, то был другой конверт, а не предъявленный в порту.
– Великий Дом Лабелин, – произнес помощник шерифа. – Простите, господин Мо. Герб с дельфинами сам по себе – еще не оправдание. Тем более, сейчас.
– Вскройте и прочтите, господин Халинтор.
Он так и сделал. На последних строках шевельнул бровью.
– Купец Хорам Паулина, он же Хармон Паула Роджер, – личный враг Дома Лабелин… Занятно, вы не находите? Простолюдин так задел герцога, что тот шлет гончих псов на другой конец Полариса. В этом есть нечто унизительное… для герцога.
– При всем уважении, осмелюсь доложить, что дочь герцога, леди Магда Лабелин, завтра прибывает в Лаэм с большим флотом и вассальной свитой. Неужели, сударь, нельзя придумать ничего иного, кроме как портить переговоры арестом личного помощника леди Магды?
– Я
